Олигархи. Богатство и власть в новой России
Шрифт:
В 2001 году, когда я закончил писать книгу “Олигархи”, переход Ходорковского к большей открытости и к западным методам ведения бизнеса был уже очевиден. В течение следующих двух лет изменения стали еще более заметными. Он стремился превратить ЮКОС в гигантскую мировую нефтяную компанию. Он предложил построить трубопровод в Китай и, чтобы продемонстрировать возможности России в удовлетворении энергетических потребностей Америки, направил в Техас целый танкер сырой нефти.
Ходорковский говорил также о том, что сыграет важную роль в развитии благотворительности и гражданского общества в России. Эти честолюбивые замыслы выходили за рамки достигнутого им статуса богатейшего олигарха своего поколения. Он поддержал расширение сферы благотворительной деятельности в России. Когда американский финансист
Ходорковскому продолжала сопутствовать удача, и он все больше становился публичной фигурой. Он никогда не чувствовал себя непринужденно на публике, но теперь был в центре внимания. Я несколько раз встречался с ним в Вашингтоне. В моей памяти еще были свежи воспоминания об ожесточенных конфликтах между компаниями в конце 1990-х. Я часто задавался вопросом, мог ли бизнесмен, который несколько лет назад оправдывал сомнительные сделки, стать новым знаменосцем корпоративного управления, прозрачности и благотворительности в России. Но новый курс, избранный Ходорковским, был очевиден, и его невозможно было игнорировать. Честолюбие Ходорковского, однако, еще не было удовлетворено. 22 апреля 2003 года ЮКОС объявил о новых планах слияния с “Сибнефтью”, нефтяной компанией, созданной Борисом Березовским. В 1998 году предложенное слияние двух нефтяных компаний не состоялось. Теперь объединенная компания, которую собирались назвать “ЮКОССибнефть”, могла занять четвертое место в мире по размерам добычи. После объединения гигантская компания стала бы привлекательным объектом для поглощения или приобретения другой международной нефтяной компанией. В этом и заключалось намерение и самая честолюбивая цель Ходорковского: создать свою империю, а затем продать ее “Экссон-Мобил” или “Шеврон-Тексако”.
Сделка сулила фантастическую прибыль. Огромные нефтяные запасы превратились бы в наличные деньги, десятки миллиардов долларов. И эта мечта не была неосуществимой: по международным стандартам, российские нефтяные компании по-прежнему стоили дешево. Согласно исследованию, проведенному Объединенной финансовой группой, у ЮКОСа ценность предприятия в пересчете на баррель нефти составляет всего около ю процентов от того же показателя “Экссона”. Нетрудно понять, почему ЮКОС стал бы соблазнительной добычей.
После того как Путин вынудил Гусинского и Березовского покинуть Россию, он пришел к взаимопониманию с оставшимися олигархами: не вмешивайтесь в дела Кремля и можете оставить себе доходы безумного капитализма 1990-х.
Для Ходорковского и некоторых других бизнесменов эти доходы воплотились в огромные добывающие компании, такие, как ЮКОС, которые достались им дешево в ходе приватизации государственного имущества и которые теперь принесли им горы денег. Богатство и влияние Ходорковского в обществе неуклонно росли, и мне казалось, что Ходорковский строго подчиняется требованиям Кремля. Что касается поддержки политических партий в парламенте, то, по словам Ходорковского, он, как от него и ожидалось, делал пожертвования в размере десятков миллионов долларов, включая крупные взносы в прогрессивные партии “Яблоко” и “Союз правых сил”. Но делал он это под контролем Кремля, как и большинство других бизнесменов.
Когда Ходорковский заявил, что оставит ЮКОС в 2007 году, за год до президентских выборов, возникли предположения, что он, возможно, подумывает о политическом будущем. Но его действия были естественными для богатого и могущественного магната, и он, казалось, не переступал линию, которую прочертил Путин.
Неожиданно в Кремле что-то резко изменилось. Мечты Ходорковского погрузились во мрак.
Неприятности начались 20 февраля 2003 года, когда Ходорковского вместе с другими бизнесменами пригласили в Кремль на одну из периодически проводившихся официальных встреч с Путиным. Когда наступила его очередь говорить, Ходорковский
2 июля 2003 года один из ближайших соратников Ходорковского, Платон Лебедев, был арестован российскими властями по обвинению в растрате в связи с приватизацией в 1994 году компании “Апатит”, производившей удобрения. Обвинение было неубедительным, поскольку приватизация оспаривалась в суде, и за год до этого спор был урегулирован. Арест ошеломил Ходорковского. Лебедев был директором “МЕНАТЕП-Груп” и одним из миллиардеров-акционеров ЮКОСа. В день ареста Лебедева рыночная капитализация ЮКОСа достигла 31 миллиарда долларов.
За арестом последовали новые рейды милиции на здания компании, были начаты расследования в отношении других основных партнеров Ходорковского. Схема использовалась та же, что и против Гусинского. Ходорковский, по-видимому, наткнулся на нечто важное, когда затронул вопрос о продаже нефтяной компании на февральской встрече с Путиным.
Ходорковский сказал, что развернутой против него кампанией руководила группа сотрудников спецслужб из окружения Путина, стремившихся изгнать его из России. Их мотивы оставались неясны, но было очевидно, что им не нравятся те, кто, как и Ходорковский, стали крупными победителями при построении нового капитализма в России. Бывшие сотрудники КГБ после развала Советского Союза и последовавшего за ним десятилетия хаоса и сумятицы оказались в числе проигравших. Им не удалось захватить имущество крупных компаний в годы правления Ельцина, и они завидовали олигархам.
Ходорковский, на протяжении многих лет служивший воплощением уверенности в себе, был выбит из колеи. Он поклялся, что не сбежит из России. Он размышлял об открытом противостоянии, но знал, что будет трудно. Ходорковский понимал, что у Путина имеются определенные убеждения, сформировавшиеся в годы службы в КГБ. Путин с презрением смотрел на наглых магнатов, в интервью газете “Нью-Йорк тайме” он выразил свое негодование: “У нас есть категория людей, ставших миллиардерами, так сказать, за один день... Государство назначило их миллиардерами. Оно раздало огромную собственность практически даром. Они сами говорили: “Меня назначили миллиардером”. Потом... они стали считать, что они — любимцы богов, что им все разрешено”.
Путин говорил о восстановлении власти государства. Он был нетерпим к любым проявлениям политического соперничества. Он добивался создания фракций в нижней палате парламента, которые механически утверждали бы решения Кремля. Он стремился ограничить полномочия избранных губернаторов, ослабил верхнюю палату парламента и к середине 2003 года ликвидировал все остававшиеся в России независимые национальные телевизионные каналы.
Как показал в те годы Ходорковский, олигархический капитализм в России эволюционировал. Перерождение делового стиля Ходорковского подняло очень важный для России вопрос: исправятся ли в конечном счете другие олигархи? Станут ли они больше напоминать американских магнатов, таких, как Карнеги и Рокфеллер? И какие силы могли бы вызвать подобные изменения?
Один ответ заключался в том, что олигархи, получая больший контроль над своими компаниями, начинали, исходя из собственных интересов, лучше управлять ими. В 1990-е годы они ожесточенно боролись за получение контрольного пакета акций; теперь, когда все принадлежало им, они больше дорожили этими компаниями. Другим признаком перемен в ЮКОСе и других компаниях стало то, что олигархи, получив контроль, начали приглашать хороших менеджеров, часто из-за границы. Они поняли, что чем лучше управляется компания, тем выше ее рыночная стоимость. Это позволяло надеяться, что через какое-то время другие тоже увидят преимущества, которые демонстрировал пример Ходорковского, и будут следовать ему.