Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Олимпио, или Жизнь Виктора Гюго
Шрифт:

Однако он действовал искусно. Герцогиня Орлеанская хлопотала за него перед своим августейшим свекром. А поэт произносил великолепные речи во Французской Академии. Как говорил Сент-Бев, "была пущена в ход вся артиллерия". Эта тактика привела к победе. Королевским ордонансом от 13 апреля 1845 года виконт Гюго (Виктор-Мари) был возведен в пэры. Республиканские газеты отозвались об этом саркастически. Арман Марра в газете "Насьональ" описал обстановку приема поэта в Люксембургском дворце: "Проникавший сквозь витражи яркий свет, похожий на иллюминацию, придавал палевым стенам зала красный отблеск. Господин Паскье в квадратной бархатной шапочке прочитал ордонанс, который возводил в звание пэра Франции господина виконта Виктора Гюго... Грудь нашу распирало от гордости. Мы-то этого не знали! Он, оказывается, был виконтом! Поэтический восторг охватил нас; мы были восхищены этим титулом... Виктор Гюго умер, приветствуйте

виконта Гюго, лирического пэра Франции! Демократия, которую он оскорбил, отныне может над ним потешаться: он заслужил эту месть". А вот что писал Шарль Морис в "Театральном курьере": "Господин Виктор Гюго возведен в пэры Франции. Король забавляется..." В Париже поговаривали, что Гюго хочет быть послом в Испании. "Истина же состояла в том, что он твердо надеялся стать когда-нибудь министром", - утверждал Теодор Пави. Что касается Жюльетты, то во втором письме, написанном в течение одного и того же дня, она обращалась к Гюго с вопросом: "Почему всемогущий Бог только и думал о том, чтобы вы стали академиком и пэром Франции, а я - вашей любовницей, почему он столь щедро одарил вас роскошными темными волосами и молодостью, совершенно ненужными для стародавних званий, тогда как у меня вся голова седая?"

Пьер Фуше был еще жив, когда его дочь стала супругой пэра. Этот скромный старик умер в мае 1845 года. Смерть пощадила его - и он не дожил до разразившегося скандала, который, несомненно, был бы жестоким потрясением для этого примерного отца семейства и религиозного человека. Утром 5 июля, по прошению Огюста Биара, полицейский комиссар Вандомского квартала именем закона приказал открыть ему дверь в укромной квартирке в пассаже Сен-Рок и застал там "во время преступного разговора" Виктора Гюго и его любовницу. В то время адюльтер сурово карался; муж был неумолим. Леони д'Онэ, "по мужу госпожа Биар", была арестована и посажена в тюрьму Сен-Лазар. Виктор Гюго сослался на закон о неприкосновенности пэра, и комиссар после некоторого колебания отпустил его. Тогда Биар подал жалобу канцлеру Паскье. На следующий день газеты "Патри", "Насьональ", "Котидьен" эзоповским языком сообщали о плачевном скандальном происшествии и о той неприятной миссии, которую должна выполнить палата пэров, - судить за адюльтер одного из своих членов. Дело дошло до того, что в этот скандал вмешался сам король, заставив художника Биара явиться в Сен-Клу и взять обратно свою жалобу. В ту пору поговаривали, что фрески, заказанные художнику для Версальского дворца, заставили его забыть о похождениях своей супруги.

Друзья и недруги долго издевались над этим скандалом, одни тайно, другие открыто. Ламартин отозвался на это событие трогательно и жестоко. Он написал графу Сиркуру: "Меня это очень рассердило, но подобные происшествия скоро забываются. Франция - страна гибкая. В ней быстро поднимаются даже с дивана". А в письме к Дарго он писал: "Любовное приключение моего бедного друга Гюго огорчает меня... Самым горестным для него должно быть то обстоятельство, что эта женщина оказалась в тюрьме, а он - на свободе". Король посоветовал Гюго на некоторое время уехать из Парижа, но он предпочел укрыться у Жюльетты, чтобы создать, как выразился Сент-Бев, "такое произведение, которое перечеркнуло бы приключение в пассаже Сен-Рок". Жюльетта ничего не знала об этом скандале. Встревоженная письмом сестры, госпожи Луизы Кох, жившей в Бретани, в котором та вопрошала: "Что означают статьи и заметки в "Насьональ" и "Патри"?", она искренне все опровергала. Что же касается госпожи Гюго, то она на утро после разоблаченного свидания выслушала признания виновника, отнеслась к ним весьма снисходительно и даже отправилась в тюрьму, чтобы навестить там плачущую госпожу Биар.

7. ВЕЛИЧИЕ И ГОРЕСТИ

Слава может сразить с чудовищной силой.

Виктор Гюго

Происшествие в пассаже Сен-Рок не оказало существенного влияния на карьеру Виктора Гюго. Единственной жертвой стала Леони Биар, оказавшаяся в тюрьме Сен-Лазар среди проституток и женщин, совершивших прелюбодеяние. Тем временем госпожа Гамлен стала уговаривать ее мужа, соседа по имению в Самуа, чтобы он согласился освободить жену или перевести ее в монастырь Сакре-Кер, на что он имел полное право. "Дорогой соседушка, - шутливо сказала она ему, - лишь короли и рогоносцы обладают правом помиловать преступника. Воспользуйтесь редким случаем". Биар расхохотался и приостановил действия властей. Вслед за тем очаровательную Леони водворили на несколько месяцев в монастырь августинок на улице Невде-Берри. Расставшись со своим поэтом, который непрестанно посылал ей изумительные стихи, она тосковала в заточении и совратила монахинь - заставила их читать стихи Виктора Гюго. 14 августа 1845 года супругов развели.

Выйдя из монастыря, красавица, не очень раскаявшись,

поселилась у своей бабушки. Вначале светское общество ее не признавало, но ей помогло заступничество госпожи Гамлен, да и сама госпожа Гюго согласилась быть покровительницей Леони д'Онэ, которая стала постоянным украшением салона на Королевской площади. Стремилась ли Адель тем самым показать величие своей души, или она хотела угодить мужу, являвшемуся теперь лишь ее другом, продиктована ли была эта тактика желанием провинившейся жены загладить свой проступок, сказался ли тут ее здравый смысл либо жажда отомстить Жюльетте Друэ? Как бы то ни было, она встречала Леони д'Онэ по-дружески, а та поучала Адель, став ее советчицей по части туалетов и убранства комнат. Ламартин был прав: во Франции быстро приходят в себя. Надо было, однако, заняться устройством жизни разведенной женщины. Она немного писала, опубликовала несколько статей, затем ряд книг; Гюго проявлял в отношении к ней щедрость, хотя, быть может, не такую, как ей хотелось, но больше он сделать не мог: "Я готов ради вас вытянуть из себя все жилы, но ведь жилы - не деньги".

Следует признать, что в то время его доходы не были значительными, так как он ничего не печатал. После разразившегося скандала он стремился не привлекать к себе внимания. Нельзя сказать, что Гюго не работал. Он обратился к прежнему замыслу - роману "Нищета", договор на который подписал когда-то с Рандюэлем и Госленом. То был социальный роман, подобный романам Эжена Сю, состоявший из четырех частей: истории святого, истории каторжника, истории женщины, истории куклы.

У Огюста Вакери, читавшего "начальные главы этой эпопеи, горло перехватывало от восторга". Его легко можно понять. Виктор Гюго выразил в этой книге свою глубокую жалость к отверженным и свое возмущение общественным строем, с которым он, казалось бы, примирился, но против которого восставал всем своим сердцем. Жюльетта, переписывая "Жана Трежана" (первое название романа), была им потрясена.

23 декабря 1845 года:

"Дай мне главы для переписки. Мне хочется поскорее узнать о судьбе великодушного епископа Д..."

3 февраля 1848 года:

"Они предстают передо мною, как будто бы я была среди них. Я ощущаю жестокие страдания бедного Жана Трежана и не могу сдержать слез, представляя себе судьбу этого несчастного мученика; я не знаю ничего более душераздирающего, чем жизнь несчастной Фантины, ничего более горестного, чем судьба Шанматье. Я переживаю судьбу всех этих персонажей, разделяю их несчастья, как если бы они были живыми людьми, - так правдиво ты их описал. Не знаю, как тебе объяснить, но книга потрясла и мое воображение, и ум, и сердце. Ты очень верно назвал ее - "Нищета..."

Жюльетта наслаждалась, как никогда, присутствием своего любовника и господина; ей пошло на пользу то обстоятельство (неведомое для нее), что Леони Биар находилась в тюрьме, а затем жила уединенно. В 1846 году Жюльетту особенно сблизило с Гюго глубокое горе, столь же страшное, как трагедия в Вилькье. Ее дочь Клер Прадье (отец запретил ей носить эту фамилию, ибо он имел теперь "законных" детей) была фактически удочерена Гюго, который выплачивал ей пенсию, давал ей уроки, осыпал ее подарками, был к ней искренне привязан. Она стала трогательной и грустной молодой девушкой, так как сознавала свою незаслуженно горькую участь, и, дойдя до отчаяния, призывала смерть.

Клер - Виктору Гюго:

"Прощайте, господин Тото, берегите мою дорогую маму, мою добрую, мою прелестную мамочку. Знайте, что ваша Клер всегда будет вам за это благодарна".

И вот эта юная девушка, быть может после попытки покончить с собой, серьезно заболела. Прадье заставил отвезти ее в Отей, "в ужасную маленькую конуру лавочника". Виктор Гюго не раз бросал работу и отправлялся к ней в омнибусе. Хотя подобная преданность была естественной, Жюльетта воспринимала его посещения с беспредельной благодарностью, словно некое Божество снисходило до простых смертных. Она обожала свою дочь и, однако, даже в дни ее предсмертных мук продолжала ежедневно посылать Гюго свои "каракульки": "Я охвачена отчаяньем, но я люблю тебя. Господь Бог, если пожелает, может ради своего удовольствия терзать мне душу, но последним криком моего сердца будет крик любви к тебе, мой любимый..."

Когда Клер Прадье повезли на кладбище Сен-Манде, виконт Виктор Гюго, пэр Франции, шел вместе с ее отцом в траурной процессии. Прадье в дни предсмертных мук дочери стал более нежным к ней. В сложившейся обстановке, после недавнего скандала, для Гюго было небезопасно афишировать себя. Но он смело пошел на это, желая выразить свою привязанность к умершей и к ее матери. Писатель, преуспевший в жизни, он при всех слабостях, свойственных "удачникам", сохранил достаточно человечности, спасительной для своей души. В утешение скорбевшей Жюльетты и в память погибшей Клер он создал немало стихов:

Поделиться:
Популярные книги

Хозяйка старой пасеки

Шнейдер Наталья
Фантастика:
попаданцы
фэнтези
7.50
рейтинг книги
Хозяйка старой пасеки

Измена. Не прощу

Леманн Анастасия
1. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
4.00
рейтинг книги
Измена. Не прощу

Черный маг императора 2

Герда Александр
2. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
аниме
6.00
рейтинг книги
Черный маг императора 2

Разбуди меня

Рам Янка
7. Серьёзные мальчики в форме
Любовные романы:
современные любовные романы
остросюжетные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Разбуди меня

Не грози Дубровскому! Том III

Панарин Антон
3. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том III

Семья. Измена. Развод

Высоцкая Мария Николаевна
2. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Семья. Измена. Развод

Хозяин Теней 4

Петров Максим Николаевич
4. Безбожник
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Хозяин Теней 4

Сердце Дракона. Том 9

Клеванский Кирилл Сергеевич
9. Сердце дракона
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
7.69
рейтинг книги
Сердце Дракона. Том 9

Потомок бога

Решетов Евгений Валерьевич
1. Локки
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
сказочная фантастика
5.00
рейтинг книги
Потомок бога

Отмороженный 11.0

Гарцевич Евгений Александрович
11. Отмороженный
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
попаданцы
фантастика: прочее
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Отмороженный 11.0

Надуй щеки! Том 7

Вишневский Сергей Викторович
7. Чеболь за партой
Фантастика:
попаданцы
дорама
5.00
рейтинг книги
Надуй щеки! Том 7

Идеальный мир для Лекаря 21

Сапфир Олег
21. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 21

Антимаг его величества. Том III

Петров Максим Николаевич
3. Модификант
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Антимаг его величества. Том III

Истребители. Трилогия

Поселягин Владимир Геннадьевич
Фантастика:
альтернативная история
7.30
рейтинг книги
Истребители. Трилогия