Олимпийские, первые, жаркие!

Алексеев Александр

— А правда что в Грузии раскрыли антиправительственный заговор? Говорят, твой отец там лично заговорщиков допрашивал? — интересуется бесцеремонный Лёва Булганин.

Брежнева смотрит на товарища Шелепина. Тот, оглядев присутствующих, типа шутит:

— Ну, практически все здесь давали подписку о неразглашении, — и, кивает ей головой.

— Да, — смущаясь говорит Галя, — Папа принимал участие. Очень огорчался когда в заговорщиках оказались его грузинские друзья: Барамия, Рапава, Бзиава. Они встретили нас, когда папу направили в Грузию из Москвы, как своих родственников.

И вот так вот...

— А пойдёмте танцевать, — по-пилюлькински предлагает зять Хрущёва и ставит пластинку на патефон.

Я попеременно танцевал то с Галей Брежневой, то с Радой Аджубей.

Рада, дочь Хрущёва, рассказала, что у Никиты Сергеевича был помощник по фамилии Гапочка. И вот этот человек должен был ехать в подмосковную деревню с лекцией. А в деревне по телефону услышали: "К вам едет лектор в тапочках". Решили, что зимой ему будет холодновато и встретили лектора при въезде в деревню с валенками и тулупом для гостя...

Ещё она поведала, что её муж Алексей Аджубей, до учёбы в МГУ учился на артиста и у него в друзьях был Олег Ефремов. И, что они недавно видели Ефремова, исполняющим роль Ивана-дурачка в "Коньке-Горбунке".

Про свою с Алексеем свадьбу сказала, что не было никакого ресторана. Устроили с друзьями столы и танцы на даче. А подарком от друзей была свадебная стенгазета.

Брежнева, танцуя, как-то хитро улыбаясь, пригласила на свой день рождения в апреле.

Час от часу не легче. Сказал, что приду. Но, к тому времени "либо ишак сдохнет, либо эмир"...

За столом шли дискуссии стоит ли нам вступать в НАТО, сможем ли мы достойно выступить на Евровидении, правда ли, что Марлен Дитрих летом приедет с концертом в Москву. Спрашивали и меня, но про НАТО я промолчал, а про остальное отнекивался мол "не знаю".

Шелепин рассказал историю как министр Косыгин пришёл в один из московских магазинов с проверкой. Поскольку дело было перед закрытием, то уборщица со шваброй на перевес не пустила его: "Закрылись мы. Приходи завтря, милок". Но, "милок" пришёл таки в магазин. На следующее утро покупатели были приятно удивлены появившемуся на торговых полках большому количеству дефицитных товаров.

Какой-то журналист, вернувшийся с Целины, рассказывал про эпическую битву за урожай.

Это, вероятно, потому, что невидимые враги постоянно выводили из строя сельскохозяйственную технику, выкапывали ямы на грунтовках, отключали электричество на токАх, торпедируя работу ночной зерноприёмной смены. — подумал я.

Алексей Аджубей вспомнил, что ему поручили взять интервью у Сёвы Боброва, но тот почему-то отказался:

— Юра, выручай! Меня неделю назад заместителем редактора назначили. Первое большое дело, а тут, такой конфуз. Мне на этой неделе нужно статью написать, кровь из носу. Что? Сможешь завтра после тренировки? Вот и хорошо. Приезжай к нам в редакцию Комсомолки. Постараешься? Не-не-не! Завтра, как штык!

Глава 26

"Научите спортсмена до конца бороться за любое место, и он сумеет

сражаться за первое".

Лариса Латынина, девятикратная Олимпийская чемпионка.

10 января 1952 года. Москва.

Утром я дочитал вторую Сальковскую книгу о приключениях его героя в Америке в 18-ом веке. Там он поднимает золото с разбитого испанского галеона у берегов Флориды. История интересная, но классовая борьба в книге описана слабо. Могут и "зарубить" при обсуждении вступления Салькова в Союз Писателей...

Как по мне, так вся классовая борьба в 18 веке в России была выражена в крестьянских бунтах, описания которых у Салькова нет совсем. И всё-то в книге у главного героя, бывшего офицера Российской империи из начала 20-го века, легко и просто. И знакомства при императорском дворе, и герой прям дартаньянит на войне с османами. И в "своей" Америке "изобретает" пули Нейслера для гладкостволов системы Фергюсона. Там селитру добыл, там золото нашёл. А в реальной жизни — хорошо если рубль на дороге найдёшь...

В раздел "Капризный критик" начислено два балла.

— Жаров, блин! А сам то в Ленинграде золотишко с Шестернёвым надыбал! Забыл уже?

— Э-э! Ладно, проехали!

Днём я отнёс Апсолону две копии текстов книг приехавшего из Горького Салькова(вот же попаданец — шарашит на Ундервуде, как ошпаренный, по книге в месяц). Дружище Андрей пообещал прочитать и, если понравится, то отнесёт главписателю Александру Фадееву, с которым он поддерживал приятельские отношения.

Вообще-то, Сальков — молодец! Не тырит песни, как я. Пишет своё. Пусть не сейчас, но со временем это будет приносить стабильный доход, если не бросит. Апсолон, правда, посоветовал ему что-нибудь на партийно-комсомольскую тему написать. Для определения правильности его линии. Ну, уж такие сейчас правила при вступлении в Союз Писателей. Володя — не дурак, для такого дела "вспомнит" что-нибудь из Рождественского или Евтушенко. Они на партийные темы тоже сочиняли будь здоров...

Ему то хорошо. Он сам в себя молодого попал. А если бы в друга своих детей, то могло бы произойти и такое... https://youtu.be/verayctj-s8?t=1

Сальков поехал в спортивный техникум сдавать хвосты, а я двинул на интервью. Редакция "Комсомольской Правды". Небольшой кабинет Алексея Аджубея. Бобров оказывается обиделся на журналистов. Сёва как то рассказывал для газеты про светлые и тёмные стороны нашего спорта, но в "Комсомолке" тогда написали только про "светлые". Типа, "всё хорошо, прекрасная маркиза!". А Бобров не любил, когда его размышления о футболе публиковали в виде хвалебной оды. Вот и послал матерком зятя Хрущёва в заоблачные дали. Правда, поостыв, позвонил и извинился, но интервью давать не захотел. Вот я и отдуваюсь.