Олимпийский спецназ
Шрифт:
– Никак нет!
– А мне тоже жарко! Но военнослужащий должен стойко преодолевать все тяготы и лишения воинской службы. Или тебе это неизвестно?
– Известно, товарищ майор!
– А как военнослужащий должен передвигаться по плацу?
Рядовой ответил, опустив голову:
– Строевым шагом или бегом!
– Вот! Ты шел строевым шагом или бежал?
– Никак нет! Но, товарищ майор, в части никто не строевит по плацу.
– И это плохо! Кто у тебя командир взвода?
– Старший лейтенант Агранин.
– Так ты из подразделения, переведенного в состояние боевой готовности «повышенная»?
– Так точно!
– У вас весь
– Никак нет! Я один отпросился у командира взвода сходить в клуб, остальные находятся в подразделении.
Майор внимательно посмотрел на бедолагу:
– А сейчас мы проверим, что ты за солдат. Ответь, где в 0 часов сегодняшнего дня находился старший лейтенант Агранин?
– В подразделении!
– Врешь! Он ушел из части после отбоя!
– Никак нет! Командир взвода постоянно находился в роте, даже на прием пищи ходит с нами в солдатскую столовую.
– Почему ты не спал ночью?
– Я спал!
– Так откуда тогда тебе известно, что Агранин находился в подразделении? Ты же спал?
– Спал, но где-то в полпервого проснулся. В туалет захотел. Поднялся, а командир взвода спит на соседней койке.
– Ты уверен в этом?
– Конечно!
– Не конечно, а так точно! А чтобы больше не нарушал дисциплины, объявляю тебе занятие. Проходишь плац строевым шагом. Пять раз! Туда и обратно, начиная от трибуны. Все ясно, рядовой Хузаев?
– Так точно!
– Вперед! Я посмотрю, как тебя научили ходить строевым шагом!
– Есть!
Солдат, козырнув, побежал к трибуне. Заместитель командира батальона отошел в тень старых чинар, присел на скамейку, закурил. Солдат принялся маршировать. Он прошел плац два раза, когда сотовый телефон Козлова выдал музыку вызова. Майор достал мобильник, взглянул на дисплей, ни абонент, ни номер не обозначились. Ответил:
– Слушаю, Козлов!
– Здравствуй, зампотех!
Майор узнал голос, и озноб пробил его тело в этот жаркий день.
– Здравствуй, Мохаммед! Признаться, не ожидал твоего звонка. Откуда звонишь?
– Из станицы!
Козлов удивился:
– Из станицы? Но...
Мохаммед Рабулло прервал зампотеха:
– На все твои вопросы я отвечу при личной встрече, если конечно ты будешь не слишком любопытным.
– При личной встрече?
– Да! Я нахожусь в кафе у одноногого. Заказал шашлык. Подъезжай, поговорим!
– Что, прямо сейчас?
– А ты очень занят?
– Да были планы!
– Вот именно, что уже были. Приезжай один и сделай так, чтобы о твоем визите в кафе никто не узнал! Кстати, тебя ждет не только разговор, но и нечто более приятное! До встречи, Козлов!
Отключив телефон, майор выругался:
– Черт бы вас всех побрал! Надо же, объявились. Придется ехать.
Заместитель по вооружению поднялся со скамейки и направился на выход с территории войсковой части.
Солдат, делавший третий круг, остановился:
– Товарищ майор? Мне продолжать маршировать?
Майор бросил:
– Иди в роту. И доложи Агранину, что я объявил тебе два наряда вне очереди!
– Но за что?
– Бегом в подразделение!
Козлов, миновав парк боевых машин, прошел к гаражам, прилепившимся сбоку от домов офицерского состава. Выгнал на улицу «десятку». Закрыв ворота, пошел домой. Жил он в отдельной двухкомнатной квартире. Там переоделся в гражданскую одежду. Вернулся к машине и повел ее на выезд из гарнизона. Внешний контрольно-пропускной пункт открыл шлагбаум, не останавливая «десятку» Козлова. Машину
Ведя автомобиль к станице, Козлов вспомнил, как связался с боевиками и стал предателем. Он не хотел предавать, но и жить на нищенскую зарплату, без особых перспектив на будущее, не желал. Он хотел жить нормальной, обеспеченной жизнью. И когда ему предложили обеспечить безопасность провода небольшой колонны оружия боевикам Радаева, Козлов согласился. Тем более предложение было сделано высокопоставленным чином из штаба округа, прикрывавшим сделку, и зампотех, ничем не рискуя, действуя по приказу, получил за работу свои первые двадцать тысяч долларов. После той сделки его ненадолго оставили в покое, а потом вызвали на встречу, на местный рынок, где он познакомился с Рабулло. Афганца интересовало все, касающееся деятельности батальона, и майор должен был снабжать духа необходимой информацией. За что ежемесячно получал по десять тысяч долларов. Два месяца назад афганец вдруг исчез из станицы, и Козлов подумал было, что бандиты потеряли интерес к его персоне, но звонок развеял надежды майора. Его не забыли. Вопрос, что на этот раз потребует от него Рабулло? Вернее, те люди, которые стоят над афганцем. Майор въехал в станицу и повел машину медленно, осматривая селение. Не хватало, чтобы встретилась группа офицеров, решившая расслабиться в станице, что бывало не так уж редко. Но никого Козлов не встретил. Впрочем, он выбрал маршрут, проходящий в объезд различных питейных заведений и мест скопления населения в выходной день. Кафе, куда он ехал, находилось на окраине станицы, на дороге, ведущей к Саульскому блокпосту и селению Кожра. Кафе посещали в основном местные жители, проживавшие рядом, и люди, приезжавшие в станицу торговать или работать. Офицеры сюда не заглядывали. Далеко, да и развлечений никаких. Поэтому это кафе и было выбрано объявившимся Рабулло местом встречи.
Козлов подъехал к забегаловке в 10.40. Загнал машину за здание кафе, к арыку, так что ее нельзя было увидеть с главной дороги. Выключив двигатель, вышел из салона. Тут же из боковой двери показался смуглый, худощавый мужчина в шароварах, туфлях с загнутыми вверх носами и цветастой рубахе.
Его испещренная морщинами физиономия расплылась в приветливой улыбке:
– Ассолом аллейкум, уважаемый Игорь Михайлович.
– Здравствуй, Мохаммед. Я уже думал, ты вернулся в родной Афганистан!
– Я был там! Сейчас здесь.
– Вижу!
– Пройдем к топчану над арыком! Там прохладно! И там нам никто не помешает.
– Можно и к арыку!
Главарь одной из диверсионных групп Басмача и заместитель командира российского мотострелкового батальона прошли к топчану, установленному над арыком под тенью деревьев. Он был накрыт ковром, на котором лежали подушки. Сняв обувь, Рабулло и Козлов прилегли на топчан. К ним вышла девушка, расстелила скатерть, затем принесла чайник, пиалы, вазочку с сахарными подушечками. Рабулло сказал:
– Освежись настоящим кандагарским чаем, друг. Это хороший чай, от него повышается настроение, и не теряется ясность разума.
Козлов отказался:
– Благодарю, Мохаммед! У меня не так много времени. Давай перейдем к делу. Зачем меня вызвал?
– Не вызвал, Игорь Михайлович, пригласил.
– Ну хорошо, пригласил! Зачем?
– Что ж, раз ты спешишь, перейдем к делу, но учти, без шашлыка я тебя не отпущу.
– Ладно! Говори, Мохаммед!
– Мне надо знать, чем занимается твой батальон.