Оливия Киттеридж
Шрифт:
— Господи, — произнесла она, когда они остановились на красный свет у моста, ведущего в город Мейзи-Миллз. — Я и правда сейчас взорвусь.
— Я не совсем понимаю, что я могу сделать, — сказал Генри, наклоняясь и вглядываясь сквозь переднее стекло. — Бензозаправки на другой окраине города, да и кто знает, работают они в это время или нет? Мы будем дома через пятнадцать минут.
— Нет, — возразила Оливия, — Поверь, я держусь как могу. Но я на пределе.
— Ну…
— Зеленый! Поезжай! Заезжай в больницу, Генри. У них там должен быть туалет.
— В больницу?
— Поворачивай в больницу, не то я закричу! — И она добавила: — Я же там родилась. Думаю, они разрешат мне воспользоваться туалетом.
Больница стояла на вершине холма, теперь она разрослась — к ней пристроили новое крыло. Генри свернул в ворота и проехал мимо вывески, кричавшей «СКОРАЯ ПОМОЩЬ».
— Что ты делаешь? — спросила Оливия. — Ради всего святого!
— Везу тебя к главному входу.
— Останови эту чертову машину!
— Ох, Оливия! — Его голос звучал огорченно, она решила — это из-за того, что он терпеть не может, когда она бранится.
Генри дал задний ход и остановил машину перед большой, хорошо освещенной синей дверью с надписью «Скорая помощь».
— Спасибо, — поблагодарила Оливия. — Что, это было так уж трудно сделать?
Сестра в ярко освещенном, чистом и пустом приемном зале оторвала взгляд от письменного стола и устремила его на Оливию.
— Мне нужен туалет, — выпалила Оливия, а сестра подняла руку в белоснежном рукаве и указала ей, куда идти. Оливия подняла над головой ладонь в знак благодарности и скрылась за дверью.
«Уф! — произнесла она громко, обращаясь к себе самой. — Уфф». Наслаждение есть отсутствие боли, как утверждал Аристотель. Или Платон. Кто-то из них.
Оливия окончила колледж, получив степень бакалавра с отличием. А Паулине именно это и не понравилось. Представить только! Мать Генри на самом деле что-то такое говорила о девицах с отличием, которые в принципе некрасивы и не умеют развлекаться. Ну, Оливия не собиралась испортить себе удовольствие от этого момента мыслями о Паулине. Она закончила свои дела, вымыла руки и, держа ладони под сушителем, принялась оглядывать помещение: туалет оказался просторным, в нем и хирургические операции можно было бы проводить. Это из-за людей в инвалидных колясках. В наши дни вас привлекут к ответственности, если вы не построите что-то достаточно большое, чтобы вместить инвалидную коляску, но сама она предпочла бы, чтобы ее просто застрелили, если дело до коляски дойдет.
— С вами все в порядке? — Сестра стояла в коридоре, белоснежный свитер и брюки висели на ней мешком. — Что у вас? Диарея?
— Взрывчатка, — ответила Оливия. — Господи прости. Теперь все прекрасно, спасибо вам большое.
— Вырвало?
— Нет, что вы!
— На аллергию жалуетесь?
— Нет. — Оливия оглядела приемный зал. — У вас тут что-то пустовато, дела неважно идут?
— К концу недели оживляются.
Оливия кивнула:
— Народ вечеринки устраивает. На деревья наезжает.
— Чаще всего, — сказала сестра, — семейные неприятности. В прошлую пятницу у нас тут брат сестренку в окно выкинул. Боялись,
— Батюшки, — поразилась Оливия, — и все в этом маленьком городке?
— Но с ней все обошлось. Думаю, доктор уже готов вас посмотреть.
— Но мне вовсе не нужен доктор. Мне был нужен туалет. Мы обедали с друзьями, и я ела все, что под руку попадет. Меня муж ждет на стоянке.
Сестра потянулась за рукой Оливии и стала рассматривать ладонь.
— Давайте мы все-таки проявим тут осторожность и подождем минуточку. У вас нет зуда в ладонях? В подошвах ног? — Она пристально вгляделась в Оливию. — А уши у вас всегда такие красные?
Оливия потрогала свои уши.
— А что такое? — спросила она. — Я что, уже умирать собралась?
— Да мы тут как раз вчера женщину потеряли, — объяснила сестра. — Примерно вашего возраста. Как и вы, она обедала с мужем в ресторане, а потом заявилась сюда с диареей.
— Ох, ради всего святого! — воскликнула Оливия, но сердце у нее заколотилось сильнее, и лицу стало жарко. — Так что же за болезнь с ней приключилась?
— Аллергия на крабовое мясо, и у нее произошел анафилактический шок.
— Ну вот. А у меня никакой аллергии на крабовое мясо нет.
Сестра спокойно кивнула:
— Та женщина годами его ела — без проблем. Пусть доктор просто на вас глянет. Вы же и правда пришли сюда вся разгоряченная, покрасневшая, возбужденная.
Сейчас Оливия чувствовала себя гораздо более возбужденной, но не собиралась осведомлять об этом сестру; не собиралась она и сообщать ей о грибах, фаршированных крабовым мясом. Если доктор ей понравится, она ему скажет.
Генри припарковался прямо перед входом в помещение «Скорой помощи» и так и не выключил двигатель. Оливия жестом показала ему, чтобы он опустил стекло.
— Они хотят меня обследовать, — сказала Оливия, наклонившись к окну.
— Положить в больницу?
— Обследовать. Убедиться, что у меня нет шока. Да выключи ты эту чертову штуку!
Впрочем, он уже повернулся, чтобы выключить радио: он слушал репортаж об игре «Красных носков». [29]
— Олли, господи боже мой! С тобой все в порядке?
29
«Red Socks» — бейсбольная команда высшей лиги, из Бостона.
— У них тут вчера какая-то женщина задохнулась из-за крабового мяса, теперь они боятся, что их засудят. Они проверят мой пульс, и я сразу выйду. Но тебе придется отвести машину.
Сестра отодвинула в сторону тяжелый зеленый занавес в дальнем конце зала.
— Он слушает бейсбольный репортаж, — сообщила Оливия, направляясь к сестре. — Когда он подумает, что я уже умерла, полагаю, он сюда зайдет.
— Я за ним присмотрю, — пообещала сестра.
— На нем красная куртка.
Оливия положила сумку на соседний стул и уселась на высокую, как стол, кушетку для осмотра пациентов, а сестра принялась измерять ей давление.