Олька
Шрифт:
– В смысле, беременна? – Вкрадчиво спросила она. – Ты же говорил, что у вас ничего не получилось и….
– Почти не получилось. – Поправил я ее.
– Я не знаю, Маш. Мы сейчас в больнице, оставить ее я не могу. Перевези, пожалуйста, Олины вещи ко мне домой. И прибраться там надо….
– Я тебе что, поломойка? – Беззлобно огрызнулась она. – Хохрикова отправлю к тебе, а мы с Колькой смотаемся за вещами. – Решила все-таки она.
– Спасибо. – Выдохнул.
Догилева хмыкнула в трубку.
– С тебя та коллекционная бутылка коньяка.
– Бери. –
Отправил ей адрес сообщением и получил возмущенное: «Это же соседняя область, придурок». Но я знал, что Машка не подведет. Она хоть и странная, но надежная, как ручная мясорубка.
Оля проспала до самого ужина. А я сидел на полу и просто смотрел на нее. Никак не мог насмотреться. В какой-то момент пришла медсестра с подносом и заявила, что «мамочке нужно поесть». А так как врач запретил ей напрягаться, то кормить ее будут в палате. Придется будить.
Я дождался, когда медсестра покинет палату и, протянув ладонь, погладил Ольгу по щеке.
– Оль, просыпайся. – Она громко вздохнула, схватила мою руку и положила под свою щеку. И все это не просыпаясь. Еще и потерлась бархатистой кожей о мои пальцы. Неимоверным усилием воли отобрал свою ладонь и снова принялся ее будить. – Оль, тебе поесть нужно. Просыпайся. – Попросил чуть громче.
Девушка, видимо, узнав мой голос, резко открыла глаза и отпрянула, едва не свалившись с обратной стороны кровати. У меня чуть инфаркт не случился, когда я дернулся за ней, придержав за спину. А если бы улетела?
– Ты…, ты здесь откуда? – Она выразительно оглядела палату. – Зачем?
Я, убедившись, что падать она больше не собирается, с сожалением отнял руки от ее спины и снова сел на пол.
– А ты зачем убегала? – Ответил вопросом на вопрос.
Она метнула быстрый взгляд на запертую дверь палаты, села, упершись на спинку кровати, и неосознанно обняла живот.
– От неожиданности. – Ответила она, все так же не глядя на меня.
Я скривился.
– Такой страшный?
– Она промолчала. – Тебе поужинать надо. – Показал на поднос, поставленный на тумбочку.
Она нахмурилась, потом кивнула и, подвинувшись, спустила ноги с кровати.
– Стой! – Не смог промолчать. – Врач сказал, что тебе нельзя много двигаться, так что сиди, я сейчас все подвину. – Засуетился.
– Я сама! – Возмутилась она.
Проигнорировав, подвинул к ней эту тумбочку. Олька с изумлением уставилась на меня. Не понял? Что я сделал не так? Она осторожно провела рукой по краю кровати и выдвинула небольшой столик, позволяющий есть сидя на кровати. А что так можно было? Почувствовал себя пенсионером, которого внуки учат смартфоном пользоваться.
Отодвинул тумбочку обратно и переставил поднос на столик.
– Ешь. – То ли попросил, то ли приказал. Она покачала головой и почему-то покраснела. Я вздохнул. – Оль, врач сказал, что ты должна усиленно питаться.
Она опустила голову так, что волосы упали на лицо, и пробормотала еле слышно.
– Мне в туалет надо. – И носом так… расстроенно шмыгнула.
Маленькую комнатку с туалетом и
– Я сама! – Возмутилась она.
– Конечно, сама. – Согласился, посадив ее на унитаз.
– Выйди! – Указала она мне на дверь. Вздохнул, но подчинился. – И дверь закрой! – Проорала она мне в спину. Скрипнул зубами, но закрыл.
Блин, не успел с ней в сознании пять минут побыть, как уже налажал, и она на меня наорала. Что же дальше будет? И врач сказал не нервировать ее. А как же не нервировать, если она сама нарывается? Да что там, я даже не знаю, что ее может расстроить.
Дверь тихо скрипнула, и Ольга выглянула из-за нее. Я тут же, не слушая возмущений, подхватил ее на руки и донес до кровати. Получил в ответ злой взгляд, но… лучше так, чем ей опять будет больно.
– Ешь. – Снова сказал.
Она скривилась, но подвинула поднос и взяла в руки ложку. Вяло поковырялась в картофельном пюре, раздраконила котлету, едва попробовав ее, и отодвинула поднос. Я мрачно наблюдал за этими ужимками. Ей просто нужно поесть. Врач сказал о недостаточности веса, так что хочет она, или нет – я ее накормлю.
– Не хочешь есть? – Начал с выяснения причины.
Она передернула плечами.
– Попробуй. – Подвинула тарелку ко мне.
Взял ложку из ее руки и попробовал. Действительно, гадость. Даже то, что эта ложка минуту назад касалась Олиных губ, не спасало положения. Переставил поднос на тумбочку.
– А чего ты хочешь? – Спросил.
Она волком посмотрела на меня.
– Бутерброд с салом и солеными огурцами. На черном хлебе. И селедку сверху. Такую… кусочками. – Она сглотнула слюну.
Я посмотрел на часы. Так, магазины еще работают. Больница будет открыта еще целый час. Успею. Подхватил у двери пальто и выскочил из палаты, едва не сбив медсестру, входящую в палату.
Только выскочил из больницы и сел в машину, как у меня в кармане завибрировал телефон. Ответил.
– Гарин, прикинь, я сейчас негра видела! – Проорала в трубку счастливая Машка. – Колька в восторге, он их живых и разговаривающих никогда не видел.
Я вырулил с парковки.
– Поздравляю. Вещи забрала? – Спросил.
– Конечно, - обиженно ответила она. – Я всегда все доделываю… в отличие от некоторых. Даже зайца потасканного забрала, которого Олькина мать мне втюхала. Кстати, я передумала. Вместо коллекционного коньяка, хочу тот виски, который у тебя на верхней полке стоит.
– Хоть все забирай. – Отмахнулся я.
Магазин был почти пустым. Быстро набрал всякой всячины, которую счел необходимой. Сала, соленых огурцов и бородинского хлеба тоже взял. Сок понатуральнее на всякий случай прихватил. Быстро пробил покупки на кассе, добежал до машины и рванул на квартиру Догилевых. Через десять минут уже добрался до нужного места и поднялся на этаж. В квартире первым делом побежал на кухню, быстро настрогал бутербродов. Селедку сверху класть не стал. Олька сама положит, если нужно.