Омикрон

Ливадный Андрей Львович

Не имея специального магнитного ключа, он принялся вскрывать люк механическим способом.

Около получаса он возился с обесточенными запорами, и наконец массивный бронированный овал в днище «Фалангера» поддался, опустившись на пару сантиметров. Вниз посыпалась труха, в которую превратился уплотнитель.

Осторожно, — предупредила Клименс.

Шевцов и сам видел, что люк вот-вот откроется под собственным весом. Спрыгнув с наскоро сооруженных лесов, он нашел длинный кусок арматуры и, действуя

им как рычагом, подцепил край овальной бронеплиты, находясь при этом на безопасном расстоянии.

Раздался протяжный скрип, затем глухой удар, и люк открылся.

Семен дождался, пока изнутри ссыплется весь мусор, а массивная плита прекратит скрипуче раскачиваться на удерживающей ее петле. Два гидравлических привода, некогда приводивших в движение тяжелый люк, сейчас бессильно торчали по краям образовавшегося отверстия, демонстрируя поржавевшие, вырванные из своих гнезд поршни.

Секунду спустя, вслед за осыпавшимся прахом уплотнителей в образовавшийся проем выпала, раскручиваясь на лету, легкая пластиковая лесенка.

Шевцов попробовал ее на прочность и, убедившись, что пластик по-прежнему надежен, полез вверх, к открывшемуся проему.

Внутри рубки управления царил плотный мрак, а застоявшийся воздух казался спертым, удушливым. Достав фонарь, Семен включил его и положил на пол, установив фокусировку луча на широкий угол рассеивания.

Небольшое помещение озарил неяркий свет; по матовым поверхностям погашенных экранов обзора поползли причудливые блики, сложный пилот-ложемент, установленный посередине рубки, отбросил гротескную тень…

Шевцов осмотрел кресло пилота, затем перевел взгляд на свод рубки. Плотно сомкнутые сегменты брони ясно свидетельствовали, что приводы автоматического катапультирования пилот-ложемента не были активированы в тот момент, когда «Фалангер» вышел из строя.

Значит, машиной управлял не человек?

Взгляд Семена переместился к пульту управления. Странно, что машина, оказавшаяся похороненной в глуби нагромождения металлических конструкций, выглядела неповрежденной. Сумрак, царящий снаружи, и масса смятого прессованного металла, среди которого был зажат корпус «Фалангера», не позволили Шевцову с точностью определить степень механических повреждений серв-машины, но обстановка рубки управления казалась нетронутой, лишь полное отсутствие энергии в бортовой сети создавало впечатление необратимой утраты функциональности.

— Ну? — Семен знал, что Клименс смотрит на мир его глазами, и потому еще раз обвел взглядом рубку. — Что ты скажешь?

Обрати внимание на центр пульта.

Шевцов посмотрел в указанном направлении и увидел разбитую ударом панель облицовки, а за ней пустое гнездо, которое в сумраке было похоже на выбитую глазницу.

— Кто-то вырвал отсюда модуль «Одиночки»? — интуитивно предположил он.

Да, — ответила Клименс. — Ты

не согласишься ненадолго расстаться со мной?

— Зачем? — насторожился Шевцов.

Я хочу оттестировать цепи управления. Возможно, машина функциональна.

Семен в нерешительности покачал головой.

— Опасные игры, Клименс.

Нет. Рациональные. Сервоприводная машина существенно облегчит твой труд. Ты сможешь заработать достаточно денег за сравнительно короткий срок, и тогда твоя зависимость от обстоятельств станет не такой острой. Ведь этим миром правят деньги, я верно рассуждаю?

— Боюсь, что да… — ответил Шевцов, задумавшись над словами Клименс.

А ведь она права. Прототипом всех боевых серв-машин являлись мирные аграрные роботы Дабога, а раз так, то обратная трансформация тоже вполне осуществима. Ремонтные манипуляторы «Фалангера» могут разгребать металлические завалы и снимать бронеплиты обшивки, избавив его от изматывающего физического труда.

— Хорошо, — Семен коснулся своего импланта, открывая его крышку. — Только не натвори глупостей, Клименс, — предупредил он.

Не беспокойся. С этой машины наверняка снято все вооружение. Можешь положиться на меня. Через полчаса я дам ответ, насколько функционален сам эндоостов и его приводы.

Шевцов выслушал ее, а затем молча вынул из раскрытого импланта кристаллосхему, с которой ни разу не расставался на протяжении пяти лет своей осознанной жизни.

Вставив модуль Клименс в пустующее гнездо «Фалангера», он подобрал фонарь и вылез наружу.

Хотелось просто посидеть в тишине и подумать над своим сегодняшним положением.

* * *

Ночь уже вступила в свои права, и сумеречные контуры металлических отвалов теперь озарял рассеянный свет прожекторов.

Семен не стал покидать свой тоннель, а сел на выступ какой-то балки и закурил.

Нагретый за день металл медленно остывал, отдавая тепло в ладонь. Вокруг стояла звонкая тишь, ночью жизнь замирала, и лишь отдаленный рокот возвещал о том, что какая-то часть обитателей огромного механического кладбища не спит, торопясь закончить дневные дела.

В темноте чудились какие-то тени, слух ловил не то звук шагов, не то шелест ветра, заблудившегося в ржавом лабиринте былого…

Сигарета тлела меж пальцев, и ее огонек походил на маленький маячок, светящий в ночи для запоздалых путников.

Шаги…

Это уже не походило на слуховую галлюцинацию, и Шевцов мгновенно напрягся. Точно — шаги. Кто-то невидимый осторожно пробирался по проделанному им тоннелю, и Семен резко включил фонарь.

В противоположном конце огромной каверны, оставшейся после расчленения истребителя, стояла Кейтлин.