OmniRealm
Шрифт:
— Фух, — выдыхает СвятаяСлезка, — ещё бы немного, и нам крышка.
Ломатор хмыкает: — Спасибо, маг, не зря в команду взяли.
Топорейтор пихает его локтем: — Взяли-то взяли, только в следующий раз мимо меня не пали, а то чувствую жар на своей спине.
Я улыбаюсь, хотя руки дрожат. Мана по ощущениям меньше половины, здоровье почти полное, но каждый бой истощает морально. Насколько хватит выносливости танков? Они уже получили по два-три удара каждый. Хилерша хоть и лечит, но её мана тоже не бесконечна. РобинБед тоже это понимает и командует отдых. Так потянулись однообразые залы. В какой-то момент я даже сбился со счета, но все-таки посчитал, что до босса мы прошли целых двенадцать залов наполненных
Наконец, потратив все припасы и хорошенько отдохнув, мы входим в тронный зал. Он огромен, как Гипогей Хал-Сафлиени, древний храм на Мальте, читал про него в универе. Розовый свет кристаллов здесь стал ярче, отражаясь в зеркальных стенах, будто мы внутри огромного драгоценного камня. В центре, на возвышении из чёрного мрамора, сидит Король обезьян. Здоровый, мускулистый, в золотой короне человекоподобный шимандзе, который держит в правой руке здоровенный посох. Он медленно поднимается, его свита — десяток воинов и три шамана — выходит из теней, окружая нас. Я ощущаю его силу: хп у него точно должно быть под пару тысяч, если не больше. Свита — прочнее, чем первые встреченные мобы.
— Теперь осторожно, — тихо говорит РобинБед, его взглядом можно замораживать. — Танки, держите босса, варвары, контролируйте свиту, но не убивайте её. Улисс, шаманы — твои, обезвредь, но не добивай.
— Хорошо, — мой голос звучит хрипло.
СвятаяСлезка сглатывает: — Не вздумайте умирать. Поняли? Мне будет вас жалко, лечить трупы я не умею, не та профессия.
Ломатор пытается пошутить: — Прям романтика какая. Лечи живых, не мёртвых!
Король кричит, его посох сверкает. Танки наперерез, но босс ударяет так, что Гравобой отлетает назад, стукнувшись о стену. Крепыш и Камнелом пытаются восстановить строй, но босс ловок, наносит удары с оттяжкой, сносит здоровье даже ударяя в шиты, вызывая внутренние травмы у танков. Хилер лечит, но кричит: — Мана уходит, прикройте меня!
Свита обезьян предпринимает обходной манёвр, пытаясь зайти с фланга. Варвары встают на пути:
— Куда вы, хвостатые?! — Топорейтор бьёт тупой стороной топора по ногам воина, опрокидывая его.
— Гляди, у этого морда, как у твоего дяди! — смеётся Ломатор, пытаясь снизить напряжение. Но видно, что они в панике — удерживать свиту, не убивая, крайне сложно.
Шаманы за спинами воинов готовят ослепление. Я пытаюсь метнуть заклинание, но сложно в пылу боя рассчитать силу калеча, а не убивая. Заклинание слабее, чем хотелось бы. Один шаман падает на колено, как будто теряя сознания, а вот второй, которого почти не зацепило умудряется ослепить варваров. Те злятся, начинают бить сильнее, случайно убивая одного воина из свиты. Король взрывается яростью — вот оно усиление. Его удары становятся ещё сильнее. Камнелом кричит: — Держу... держу... не... смогу... долго!
СвятаяСлезка визжит: — Они обходят меня! Помогите! Я не смогу лечить, если меня прикончат!
Я делаю жалкий жест, пытаясь не зацепить и не добить первого шамана, но заклинание чиркнуло по стене, промахнувшись. Варвары, слепые, машут топорами не туда, ломая план. Воины обезьян прорываются к жрице. Она пищит, пытается отступить, но один удар — и её больше нет. Без хила всё рушится. Танки теряют жизни быстрее, чем броня успевает гасить удары. РобинБед выпускает стрелу за стрелой, но босс отражает их своей аурой.
Я чувствую холодный пот между лопатками. Сердце колотится. Мана почти ноль, здоровье ещё есть, но что толку? Босс поворачивается ко мне, его глаза пылают. Я ставлю барьер, он трещит под
«Это игра, это игра», — повторяю мысленно, но боль так реальна. Я умираю. Страх заполняет всё. Я так старался, считал хп, контролировал ману, но этого оказалось мало. Хаотичные решения, отсутствие хила, неудачные тактики. Зачем я молчал о своих знаниях из книги? Некого винить кроме самого себя.
Тьма накатывает, и я понимаю, что упускаю свой шанс на победу. Первая смерть. Она горька. И она моя.
Я очнулся, лежа на прохладной траве. Кровь пульсировала в висках, ощущение безысходности, знакомое уже, вернулось. Снова… я не смог…? Но что-то внутри отказывалось принимать поражение. Только не сдаваться, только не останавливаться. Уже не в первый раз я на дне, и всё же каждый раз поднимаюсь, правильно? — сам себя подбадривал я, стискивая кулаки.
Низкое, блеклое послеполуденное солнце скользило по каменным надгробиям, расставленным вплотную к стене местной таверны. Оказывается, у неё был собственный небольшой задний двор, превращённый в импровизированное кладбище. Обрисовывалась странная картина: вокруг бродили игроки — кто-то громко кричал, жалуясь на последние грабительские цены на рынке, кто-то просто прохаживался или смотрел карты. Мне они казались бесконечно далекими, хотя находились всего в паре шагов. Но моих сопартийцев нигде не видно: словно их и не было. Впрочем, недолго рассуждая, я с грустью отметил, что пати распалась — все тихо вышли, не желая «разбора полетов». Молчаливый распад группы после провала: ни обвинений, ни утешений. Как будто все спешили забыть об этой неудаче.
На мне осталась только нательная рубаха, а все снаряжение, деньги частично — потеряны. Ну как деньги, они не пропали совсем, но двадцать процентов наличности ушло. Выйдя из подземелья через смерть, я оказалась без кирки, которую хотел бы вернуть, но судя по всему, остальные не планировали повторный забег за лутом. Возможно, никто не потерял ничего ценного или все заранее подстраховались. У таверны ведь есть удобная, но дорогая функция страховки вещей — заплати десять процентов от стоимости, и если что, объект вернут после зачистки специальными командами NPC. Можно было бы даже понизить стоимость страховки, повышая репутацию с таверной через квесты, но мне не хотелось на это тратить время. Да и зачем?
Отчаяние медленно наполняло меня, но тут интерфейс напомнил о последствиях смерти: «Вы были убиты. На вас наложен дебаф -30% к характеристикам и силе навыков на 2 часа.» Приятного мало. С таким ослаблением точно не стоило идти к Кабашу для серьёзной работы. Он и так строг, а я бы только вызывал недовольство. Может, лучше вообще выйти из игры, поесть в реальности и потом отправиться на тренировку?
Но нет. Мы договорились с мастером. Нехорошо не прийти. Он ждет меня. Хотя и в рубахе стоять на кладбище меня не смущало, этот проклятый день ощущался как сплошная череда неудач. Я вздохнул и побрёл на рынок купить хоть какую-то одежду. Денег осталось мало — за смерть я потерял одну серебряную монету, не слишком больно, но все же неприятно.
Не менее неприятно было понять, что моя книга по ботанике, за которую я заплатил кучу денег у Геогена, теперь осталась где-то в данже или попросту исчезла. Я испытывал стыд и досаду: купил дорогой фолиант, а теперь снова идти к Геогену и признаваться в своей неудаче.
На рынке прикупил первые попавшиеся штаны и куртку. Дешёвые, невзрачные, но хоть не в рубахе к мастеру являться. Затем зашёл к Геогену. Его лавка — оазис старых книг — встретила меня прежним мягким полумраком и ароматом пергамента.