Омский горячий твой

Дюран Хельга

Алена расхохоталась, чем еще больше меня взбесила.

– Я на весь твой инстаграм расскажу, что у тебя диплом – фуфло! – угрожаю я. Это уже грязно, но я не могу остановиться.

– Ага! Ты еще эту историю расскажи, как я человека убила, а вы с помощником депутата тело спрятали!

– Сука, я чуть не сел из-за этого жмура! Ты в СИЗО была хоть раз? Чувствовала чем там воняет? Тюрьмой! Восьми годами! Так, что небо в клеточку становится!

Алена перестает ржать и смотрит на меня уже серьезно. Как тебе такое, сучка мелкая? Не

жалко меня? Я же прям СИДЕЛ! Охуеть, как меня таскали! До сих пор очко сжимается!

– А еще я обязательно расскажу в суде, как ты меня похитил и развращал по-малолетке! – высокомерно задрав подбородок, продолжает жестить Алена, давая понять, что ей похуй на мои страдашки подследственного.

– Пфф! Да кто тебе поверит, идиотка?! Я этой старой кляче отвод сделаю! Мужика попрошу в судьи! Он меня сразу поймет! Ты же и выглядишь, как шалава! Ты еще губищи намолюй своей помадой блядюшной! И в этих тряпках приди!

Алена снова прыснула со смеха. Да что это, блядь, такое! Эта овца меня на посмешище выставляет? В своей двушке? В Омске? Пьяная и в проститутских шортах? МЕНЯ?

– Не дадут тебе другого судью! Это сексизм! Ты чё хер с горы какой? Обычный мудак московский! Ой! – Алена переводит дыхание и обмахивает лицо рукой.
– Я буду так плакать, что Ольга Владимировна еще в самом начале решение вынесет! Кто тебя слушать станет, после того, что ты со мной сделал? – продолжает кошмарить меня моя жена. – Во всех подробностях расскажу! Все эпизоды! Как щас помню! Пошла я как-то в кино с ДРУГОМ...

– Да пошла ты! – бросил я ей и пошел в спальню.

Я дернул за ручку, но дверь не поддавалась. Да что за черт? Она дверь заперла? Ну, конечно! Отправила меня в магаз и заперла!

– Открой эту чертову дверь! – рычу я на Алену. – Дай мне ключ!

– Ой! Забыла, куда положила, – говорит она и начинает водить руками по своему телу. – Может быть сюда, – показывает она на свой топик. – А может быть сюда... – ведет по своим шортикам рукой.

Я подхожу к ней. Хочет, чтобы я ее обыскал?

– Ключ где? – повторяю я.

– В пизде! – ржет Алена. – Поищешь? Карманов-то нет!

Ладно! Беру самый большой нож. Усмехаюсь теперь я от того, как округляются глаза девчонки. Она думает, что я ее зарезать хочу? Я хочу, конечно, но не буду. Страшно, сучка?

Иду снова к двери спальни. Поддеваю ножом ручку. Она с легкостью поддается. Вуаля! Я открыл дверь. Сломал немного... Но открыл же!

С самодовольной ухмылкой возвращаю нож на место. Провалился твой план, Малиновская! Меня так просто не возьмешь!

81. Алена

Глеб сломал дверь. Молодец, Малиновский! Только он не знает, какой его еще ждет сюрприз. Этого упертого барана нужно бить его же оружием. Убираю со стола, с нетерпением жду, когда прибежит мой разъяренный муж. Спать на своей новой кровати он все равно не сможет, потому что я вылила на нее два ведра воды.

Из спальни

доносятся отборные ругательства и проклятия в мою сторону. Мою тарелки, давясь от смеха.

– Ну ты и стерва! – орет на меня Глеб, проходя мимо меня.

Он идет на балкон курить. Это значит, что Малиновский дошел до наивысшей точки кипения.

Возвращается он уже спокойный. Садится на стул, молча допивает вино.

– Ты понимаешь, Малиновская, что кровать испортила? – спрашивает он у меня.

– На то и был расчет, – усмехаюсь я. – Жалко кроватку? Дорогущая наверное? – Молчит. – Поезжай к мамочке, если со мной спать противно!

– Не поеду! Придется подвинуться, зайчонок! Но ты даже не надейся, что я тебя трахну! Не буду!

– Подойди к зеркалу и повтори несколько раз, чтобы не забыть, – снова усмехаюсь я. Достаю из дивана постельное и швыряю в мужа. – Постели, пожалуйста! Служанка в отпуске!

Иду в душ до безобразия довольная собой. Сегодня победила я, но завтра Глеб придумает новые способы вывести меня из себя. Психологическое насилие? Так он это называет?

Скорее всего, завтра он высушит матрас или купит новый. Сменит замок на двери и будет запирать спальню.Нужно подготовиться, но идей особо нет. У Глеба с фантазией получше.

К тому же эта война выматывает. Прошел всего день, а яуже выжата, как лимон.

Сдаватья я не собираюсь. Я буду бороться за Глеба, даже если бороться придется с ним же. Он меня любит! ЛЮБИТ! Верю, что не врет! От этой мысли я готова рыдать! Все было не зря! Все мои мучения и страдания, моя борьба, все окупится!

Из душа выхожу голая, поступью тигрицы. Жаль, что никто не оценил, потому что Глеб уже лежит, отвернувшись к стенке. Постелил, конечно, пипец! Криво, косо, простынь прямо по полу волочится. Ну ладно! Научится!

Выключаю свет, ложусь к нему под бочок. Трогаю его под одеялом. Глеб в трусах? Это что-то новенькое. Боится член на свободе оставлять, чтобы случайно ночью в меня не ткнуться?

– Эй! Тут дресскод! – шепчу я ему в шею. Оттягиваю резинку трусов, щелкаю его по заду.

– Иди к черту! – отпихивает Глеб мою руку.

Мне и смешно и грустно одновременно. До боли хочется прижаться к его могучему горячему телу. Из открытой двери балкона дул приятный прохладный ветерок, но мне все равно было нестерпимо жарко. От своих собственных пошлых мыслей я загорелась, как пожар. Тушить было некому.

Глеб делал вид, что спит. Сейчас проверим, как он спит. Я тихонько иду в ванную и возвращаюсь с вибратором. Поиграть можно было и в ванной, как я обычно это и делала, но как же я Глеба одного оставлю.

Включаю игрушку на маленькую скорость и откидываюсь на подушку. Боже, кайф! Малиновский рядом зашевелился, но от этого я только сильнее завожусь.

– Ты что там делаешь? – сонно поворачивается он. – Прекрати немедленно!

– Отвернись, ты мне мешаешь, – стону я, прибавляя скорость вибрации.