Он и она
Шрифт:
Он не был потрясен ее действительной красотой — этими огромными глазами в тени густых ресниц, сочными полными губами с тонким слоем помады бронзового цвета, которые будто жили отдельно на этом утонченном лице, немного суженном книзу. Или особой прозрачностью кожи со слабым румянцем загара, грациозной шеей, маленьким и прямым носом. Его потрясло то, что женщина, способная заставить оглянуться любого мужчину, не вызывает у него никаких эмоций, кроме ярости и отвращения при мысли о том, что ею обладал тип, подобный Нику Гаррисону.
Порш исчез из поля зрения. Дженнифер Рэдфорд
— Пошли. Они ждут нас.
Стивен не шелохнулся. Ему неожиданно расхотелось спускаться вниз, и он пожалел о данном столь опрометчиво обещании. Какая-то часть его души не хотела вообще приближаться к этой женщине. Он неотрывно смотрел на нее. Вот она сказала что-то еще своей охраннице и направилась к туалету.
— Пойдем посмотрим, что там происходит, — позвал Блэкпул, направляясь к двери. Пришлось Стивену последовать за ним.
Но когда они спустились вниз, Дженнифер Рэдфорд нигде не было видно. Полицейские стояли, повернувшись спиной к закрытой двери туалета.
Откуда-то вновь появился Порш, увидев Роберта, шагнул ему навстречу и отрапортовал, что охраняемая и Лора находятся в туалете, так как Дженнифер заявила, что ее тошнит.
Стивен услышал, как Роберт вздохнул.
Но вот дверь туалета открылась, и в коридор вышла Лора. Лицо ее слегка покраснело от напряжения, но, увидев Роберта, женщина заметно успокоилась.
— Я рада, что ты здесь, — сказала она, проводя рукой по своим седеющим волосам.
— Что все это значит? — спросил Блэкпул.
— Она знала, что мы встречаемся здесь, внизу. Но в тот момент, когда мы приблизились к туалетной комнате, сказала, что ее начинает тошнить. Внутри я все проверила, там никого. Последнее, что я слышала, — у нее началась рвота.
— Что, она действительно заболела? — поинтересовался Блэкпул.
— Думаю, это от сильного нервного напряжения, такое может случиться с любым, кто собирается давать показания против типов, подобных одному из Гаррисонов. — Она повернулась к Стивену: — Знаешь, я не поверила, когда Роберт сказал, что ты согласился на это. Подумала, что счеты с семьей Гаррисонов у тебя давно в прошлом.
— Я и сам так думал, пока Роберт не ввел меня в курс дела. Хотя что тут особенного? Я посижу в номере отеля, позанимаюсь и заодно буду охранять свидетельницу.
— Желаю удачи!
Лора открыла дверь в туалетную комнату и громко сказала:
— Пожалуйста, поторопитесь.
— Я выйду через две минуты! — ответила Дженни глухим голосом.
— Может быть, сходить за ней? — Лора вопросительно взглянула на Роберта.
— Нет, пусть она окончательно оправится.
— Ну что ж, тогда мне пора.
— Желаю счастья и здорового внука!
— Спасибо! — Лора поспешила к выходу.
Стивену неприятно было стоять вот так, на виду у всех, словно лакей, ожидающий свою госпожу. Постоянно двигайся! Останавливайся только тогда, когда ты в безопасности! Он хорошо знал это правило. Взглянул на Роберта. Тот посмотрел на
— Дадим даме еще две минуты.
Стивен кивнул. Если через две минуты она не выйдет, я сам пойду за ней! — подумал он.
С того момента, как Сильвия вошла в здание суда, ее сердце не переставало колотиться, а в животе словно сжимался какой-то комок. В четыре часа дня она уже была на месте, но все же не могла отогнать опасений, что из их с сестрой затеи ничего не получится.
Она сидела в последней кабине туалетной комнаты на сливном бачке, поставив ноги на крышку унитаза, и прислушивалась к каждому шороху. Сильвия всегда отличалась от своей сестры-двойняшки с богатым воображением, которая без конца могла мечтать и строить воздушные замки. Сильвия, уравновешенная, приземленная, была счастлива тем, что в жизни у нее наконец все стабильно, это давало ей чувство безопасности.
Теперь, в этой туалетной комнате, облицованной розовым и белым мрамором, она страшно боялась, что сюда в любую минуту вломится полиция и обнаружит ее, сидящую на сливном бачке в ожидании перевоплощения в собственную сестру. Правда, когда девушка вошла в здание суда, на нее никто не обратил внимания и никто не заметил, как она закрыла за собой дверь в туалетную комнату. В джинсах, свободном белом бумажном свитере и кроссовках, в бейсбольной шапочке, под которую были убраны волосы, она растворилась в коридорах суда среди других людей и прошмыгнула сюда совершенно спокойно. Осталось дождаться Дженни. Потом все, что от нее потребуется, — это провести субботу и воскресенье в номере отеля, а Дженни тем временем навестит Марию. И только. Она никому не скажет того, что не должна говорить, а в понедельник выберется отсюда и вернется к своей размеренной благоразумной жизни.
В коридоре раздались приглушенные голоса, потом хлопнула дверь. Сильвия вздрогнула и с замиранием сердца смотрела на дверь кабины, жалея, что не заперла ее, и вслушивалась в звук шагов по мраморному полу.
— Я проверю здесь! — произнес женский голос.
Потом скрипнула дверь кабины, еще одной. Ну все, подумала Сильвия, сейчас откроют мою дверь, и я буду обнаружена. И тут раздался сдавленный голос Дженни:
— Отойдите с дороги!
Дверца кабины с грохотом распахнулась, и влетела девица. Волосы ее растрепались. Она со стуком захлопнула дверь, закрыла ее на засов, одарила Сильвию сияющей улыбкой, а затем начала кашлять и издавать какие-то ужасные звуки, будто от рвоты давится. Негромкое постукивание в дверь заставило Сильвию почти подпрыгнуть. Снаружи послышался тот же женский голос:
— Что случилось?
— Меня… меня тошнит, — невнятно пробормотала Дженни и при этом улыбнулась. — Пожалуйста, оставьте меня на несколько минут одну.
— Хорошо, только побыстрей, если можно.
Когда шаги удалились, Дженни прислонилась спиной к закрытой двери кабины, скрестила руки на груди и произвела такой ужасный звук, будто ее рвало по-настоящему. Сильвию даже всю передернуло внутри.
— Слава Богу, что ты приехала! — Дженни моментально перешла на деловой тон. — Как себя чувствует Мария?