Он меня достал. Она меня достала

Блашкун Елена

— Отлично, тогда до встречи. Целую, — скинув вызов, девушка задумчиво приложила трубку к губам. Миша был одним из тех немногих мужчин, на которых она могла слепо положится в этой жизни, и встречи с ним всегда были для нее не просто важными — они стали почти жизненно необходимыми. Они напоминали ей оазис в пустыне для страждущего — эффект был примерно тот же. Поэтому Ника быстро накинула свой пиджак и выбежала за двери — хотелось как можно быстрее увидеть родные глаза.

Дядя Коля был одним из тех немногих охранников, которым Суворов безоговорочно доверял свою безопасность. А потому мужчина отправился со своим начальником и в «Эдем». Для Алекса это было удобно хотя бы потому, что теперь он точно знал где взять машину. Сейчас, после того как он успел поругаться

всего за каких-то полчаса и с дедом, и с блондой — хотелось просто найти немного спокойствия и равновесия. Еще будучи подростком, он заметил, что так на него действует только дорога. Проехаться по трассе в одиночестве — что может быть лучше? В такие моменты он даже готов был выключить телефон, чтобы привести мысли в порядок или наоборот — вовсе ни о чем не думать.

Охранник быстро передал ему ключи от черного паркетника, и Алекс выехал за территорию гостиничного комплекса. Машиной было легко и приятно управлять, хотя Громов никогда не понимал эту страсть деда и брата закупать такие массивные автомобили. Но в данном случае выбирать не приходилось — разбираться с арендой совершенно не хотелось.

Первый час Алекс просто кружил по городу и думал о будущем бизнесе. Несмотря на разногласия с дедом, отказываться от своей затеи, он был не намерен. Другое дело, что теперь их общение относительно «Эдема» перейдет в немного другой формат. Но это позже, уже после того, как он вернется к отцу. После всего произошедшего мужчина сомневался в том, что станет рассказывать Суворову о том, что планирует возвращаться — слишком много станет вопросов и желания привязать его к семье матери, а он этого не хотел.

Вообще, для того, чтобы разобраться в отношениях, царивших между его родственниками, стоит вернуться лет на 40 назад. Тогда станет вполне понятно, что дед его никогда не был той жертвой, которую так или иначе теперь играет.

Алексей Суворов всегда был очень успешным и влиятельным человеком — по одному его слову могли решаться такие серьезные дела, и заключатся настолько крупные сделки, что остальным, наверно, понадобился бы не один год, чтобы наладить связи.

Первый раз дед Алекса женился на дочери одного из своих партнеров — их брак должен был укрепить положение Суворова в обществе и немного улучшить материальное состояние семьи. Свою жену он никогда не любил, но глубоко уважал и оберегал от всяких стрессов. Тем более, что та была слаба здоровьем и единственная беременность сильно подкосила женщину. Аня родилась здоровой и была не в пример матери подвижной девочкой. Характером она пошла в мать, но была такой же любознательной и активной, как и отец. Остальные качества, волевого характера проявились в ней значительно позже, когда у наследницы Суворова уже появился свой ребенок.

Кажется, Аня успела только-только отметить свой восемнадцатый день рождения, когда отец сообщил ей о скором замужестве. Алексей Николаевич уже давно присматривался к Дмитрию Громову — того то ли шутя, то ли всерьез называли юным дарованием бизнеса (хотя, в те времена, конечно, говорили немного иначе), и это было правдой. Дела так и горели в его руках, а прибыль, как и авторитет, росли с каждым днем. Уже через пару лет он вполне мог бы составить конкуренцию Суворову, вот только привык играть всегда в открытую, без теневых игр, которые так любило окружение Алексея Николаевича. Пожилой мужчина не раз пытался привлечь на свою сторону перспективного парня, но тот все отнекивался — ему такое было неинтересно. Хотя, время от времени все же проскальзывали разговоры о возможности объединения бизнеса. Но как-то вяло и без серьезных намерений.

Как-то посетив дом Суворова, Дмитрий увидел Аню и влюбился в нее. Вот так легко и просто — с первого взгляда и без возможности справится с безответным чувством. Алексей Николаевич заметил это и очень скоро договорился о браке — дочь послушно приняла выбор отца, а Дима надеялся на то, что со временем сможет пробудить в Ане если не любовь, то хотя бы нежную симпатию. Довольно скоро в семье родился Алекс — маленький и веселый мальчуган, обожавший

своих родителей. И если с отцом у них были чисто мужские забавы, то с мамой они всегда ездили в «Эдем». Гостиница у обоих вызывала благоговение и восторг, и Алекс, даже будучи ребенком, всегда с предвкушением думал о поездке «к маме на работу». Женщина искренне любила сына, но мальчик всегда знал, что будет только на втором месте в сердце матери после любимого детища. Почему-то он даже не обижался на это, будто это нормально и во всех семьях именно так и происходит.

В течение долгих пяти лет Дима старался удерживать брак с Аней на плаву. Иначе называть это было сложно. Они не скандалили, не ругались и даже не изменяли друг другу — просто жили, как посторонние люди, объединённые только общим ребенком и штампом в паспорте. Громову это было неприятно, но ничего поделать он не мог — все известные ему средства уже опробовал, но жена оставалась по-прежнему равнодушной к нему. Единственной отрадой всегда оставался сын — он был и частичкой его любимой женщины, и наследником, и лучшим напарником для проведения вечеров.

Но однажды все изменилось — Аня поняла, что ее сердце едва ли не впервые за всю жизнь начало биться быстрее от любви. Причиной стал новый знакомый — Виталий. Юркий и чрезвычайно привлекательный мужчина, который был всего на пару лет старше самой девушки. Очень скоро у них закрутился роман, о котором просто не мог не узнать Дима. Случилось это очень неприятным образом — однажды утром Громов четко понял, что жена беременна. Постоянные недомогания, перепады настроения и плохое самочувствие и в первую беременность стали заметны именно ему, а не остальным членам семьи. Мужчина был более чем уверен в одном — ребенок не от него.

В тот день Дмитрий попросил свою мать забрать Алекса домой, а сам же, хорошенько напившись, устроил разборки с женой. Нет, он не бил ее, не таскал за волосы и не угрожал револьвером ее любовнику. Как и любой нормальный мужчина он не смог сдержаться и накричал на свою жену, желая получить ответ всего на один вопрос — почему. Аня же все сносила молча, и только когда муж успокоился и, устало сделав глоток из почти пустой бутылки с коньком, снова спросил почему она это сделала, разрыдалась. Она понимала, что неправа и только по ее вине их семья разрушается, но сделать ничего с этим не могла. Было что-то странное и неправильное в том, как Громов, увидев заплаканное лицо жены встал, желая обнять и утешить любимую женщину, но, будто опомнившись, в последний момент отдернул руку.

Он всегда знал, что Аня его не полюбит, но до этого дня в нем жила надежда на счастливую семью. Бороться с ветряными мельницами у него не было ни сил, ни желания — хватит уже обманывать и ее, и себя. Да еще и этот ребенок, будь он не ладен…С другим мужчиной Громов еще смог бы соперничать, но не с ребенком. Это стало последней каплей.

Утром им вручили свидетельство о расторжении брака и разделе имущества. Суворов был в бешенстве, когда узнал о произошедшем — у него были грандиозные планы на Громова, а тот разрушил их. Нет, как мужчина он его вполне понимал, но как бизнесмен — был разочарован. Тем более, что Дима вдруг изъявил желание забрать с собой и маленького Сашу. Но тут уж Алексей Николаевич был категоричен — ребенок должен жить с матерью. Да и сам мужчина не хотел отдавать своего внука и наследника зятю, прекрасно понимая, что может больше не увидеть его.

Как ни странно, Аня отнеслась спокойно к желанию мужа, но видя решимость отца оставить Алекса с ней, да и чувствуя вину перед мальчиком, сказала, что сын будет оставаться в ее семье. Единственное, чего смог добиться Громов — возможность регулярно видится с сыном, когда захочет.

Не прошло и пары месяцев, когда новый муж Ани показал свое истинное лицо. Виталий был альфонсом и даже не скрывал, что ждал легких денег от тестя. Да, Аня ему нравилась, но не настолько, чтобы отказывать себе в других удовольствиях. Суворов не раз предупреждал его, что может с ним легко расквитаться за все слезы дочери, но каждый раз Аня вступалась за любимого, не давая его в обиду.