Он меня достал. Она меня достала
Шрифт:
— Ну, что там? — первым не выдержал Громов, хотя Ника уже готова была просить медика о пощаде — в уголках ее глаз скопились маленькие слезинки.
— Судя по всему — сотрясение. На голове довольно серьезный ушиб, да и симптомы все подходят. Я бы советовал вам сделать МРТ, чтобы понять степень травмы, но на глаз могу сказать точно — это не тот случай, где к вечеру все само собой пройдет. Скажите, вы все еще не можете вспомнить, как это произошло?
Ника, как и в прошлый раз, не смогла ничего ответить медику, зато Алекс готов был глухо зарычать. Он прекрасно помнил,
Вот и сложились пазлы.
Что еще хуже — похоже, Алиса, а, может и его дед, были в курсе того, что произошло. Или, по крайней мере, догадывались об этом. Отсюда и странный интерес сестренки к Нике и ее состоянию и неудержимое желание лично убедится в том, что все в порядке. Прежде он не замечал за ней таких нежных чувств к невесте Сержа.
Это может означать только одно — Нику надо срочно забирать от них. Хочет того Майер или нет, но оставаться радом с кем-то из семьи Суворова опасно для нее. И этот случай — лишь очередное доказательство тому.
Что ж, в прошлый раз он сдержался, да и рассказ был о прошлом, на которое он никак не мог повлиять. Но сейчас он не оставит это так, как есть. Тем более, что и дед, и Алиса, а, возможно, и Серж, сейчас в «Эдеме». Дело за малым — поговорить с ними на чистоту.
— Подождите меня здесь, я обо всем договорюсь, — Алекс сказал это таким тоном, что даже Ника не подумала возразить. Первым делом направился к Свете.
— Где Алексей Николаевич? — жестко спросил он и, услышав сбивчивый ответ от удивленной девушки, направился в указанном ею направлении. Стучать в двери не стал, как и деликатничать — двери буквально снес, вымещая на них свою злость.
— Кажется, вы сказали, что со всем разберетесь! Так какого хрена Сережа до сих пор не в реабилитационном центре?! — вместо приветствия прорычал Громов. Алиса, прежде рассказывающая о чем-то дедушке, притихла, но Суворова поведение внука не удивило.
— Во-первых — успокойся, а во-вторых — сядь и объясни, о чем ты говоришь! — рявкнул он в ответ. Было странно слышать, что у такого пожилого мужчины может быть настолько твердый голос.
— Я предупреждал вас, что Серж взялся за старое. Но вы, уж не знаю почему, решили, что все не настолько серьезно! Вам было мало того, что случилось во время прошлой нашей встречи? Вы решили подождать других доказательств его невменяемости?!
Суворов сжал руки в замок перед собой и хмуро посмотрел на Алису, а затем перевел взгляд на Алекса:
— Я так понимаю, что ты говоришь о Нике?
— Да, черт возьми, я говорю о ней! Только что врач осмотрел ее и сказал, что у Майер — сотрясение!
— Ну, от этого еще никто не умирал, — холодно сказал Алексей Николаевич, и Громов опешил, услышав его слова.
— Что? Ты серьезно сейчас стараешься оправдать Сережу?!
— Как минимум, у нас нет оснований считать, что он как-либо причастен к этому — девочка вполне могла и сама ударится.
— Не
Брови Алисы удивленно взлетели вверх, но она ничего не сказала, потому что Суворов продолжил разговор:
— И все же, это ничего не доказывает.
— Черт, дедушка, я всегда считал тебя здравомыслящим человеком! Пусть со своими понятиями и правилами, но здравого смысла тебе всегда хватало, тогда в чем сейчас дело?! Вы же прекрасно понимаете, как на самом деле обстоят дела! Да, собственно, даже не так важно, он ли это сделал — если Сережа вернулся к наркотикам, то его надо лечить! Он становится агрессивным, и вы сами это заметили!
— Если мы начнем говорить с ним о наркотиках, то только усугубим ситуацию, — робко заметила девушка. — Как бы не обстояли дела — он будет все отрицать, и мы не сможем ничего проверить.
Громов стоял, не зная, что сказать — он будто разговаривал со стенкой, от которой не стоило ждать ответа.
— Не думал, что вы настолько слепые, когда речь заходит о Сереже. Что ж, если вы не хотите ничего делать — этим займусь я, — жестко произнес Алекс и направился к двери.
— Не тронь брата! — Суворов даже встал, чтобы его слова звучали весомее.
— Даже не собирался! Я забираю Нику! — он все же открыл двери, но подбежавшая Алиса быстро закрыла их.
— Ты не можешь забрать ее!
— Еще как могу! И сделаю это.
— Я запрещаю тебе это делать! — даже при сложившихся обстоятельствах уверенность Суворова вызывала только улыбку у Алекса.
— Ты не можешь мне запрещать что-либо. Но даже если бы это было и так — сомневаюсь, что Ника осталась бы с тем, кто избил ее. Я лишь помогу ей ускорить процесс.
— Она не сделает этого, и тебе не стоит! — уверенно произнес Алексей Николаевич, чем очень заинтересовал внука.
— Почему это?
— Ника — умная девочка и понимает, что, разорвав отношения с Сережей, она лишится и места в «Эдеме». А вместе с ним — и дивидендов. Это слишком большие деньги, так что подобного расточительства она себе не может позволить.
В этот момент Алекс понял — его дед знает все о жизни девушки, начиная от того, как она ведет свои дела, и заканчивая проблемами с племянницей. Знает, но при этом даже не попробовал предложить свою помощь. Ему было выгодно иметь такого удобного во всех смыслах человека под рукой и знать, какие у него слабые места и рычаги давления.
— Зачем ты это делаешь? Неужели не понимаешь, к чему может привести твое бездействие? Один раз Ника уже пострадала из-за вас, так чего вы ждете? Он же может в какой-то момент просто убить ее, даже не осознавая этого! Или вы предпочитаете решать все, как в прошлый раз? Так раскрою вам секрет — она — взрослый человек, от которого не получится так же просто и незаметно избавиться, как от ее ребенка.
— Не делай из всего трагедию! У Сережи есть проблемы, но, каким-то необъяснимым чудом, Ника помогает ему сохранять рассудок! Знаешь, как долго он держался? Пять лет! Для такого наркомана, как он — это огромный срок!