Он меня достал. Она меня достала
Шрифт:
Чтобы не откладывать все в долгий ящик, Алекс быстро написал письмо своему заму в Чикаго, чтобы тот подыскал место для зятя Ники.
В коридоре послышались тихие шаги, и мужчина поднял голову, отрываясь от ноутбука. Он встал довольно рано, так что успел уже немало поработать, прежде чем его гостья проснулась.
— Привет, — смущенно поздоровалась Ника и присела напротив Алекса. На этот раз на ней были черные спортивные штаны и серая футболка с розовыми полосами по бокам. Сверху девушка накинула легкую кофту на застежке, чтобы прикрыть руки.
— Доброе утро. Отлично выглядишь, — улыбнулся мужчина. — Кофе, чай?
— Чай, спасибо.
— Как ты себя чувствуешь?
— Гораздо лучше. Сон и вправду исцеляет.
— Что ж, я рад,
— Нет, спасибо. Я просто стараюсь об этом не думать, и потому чувствую себя отлично, — Ника смущенно завертела в руках нераскрытую маленькую пачку, и произнесла: — Алекс, вчера я вела себя отвратительно — психовала, спорила, ругалась… Прости меня за это — не знаю, что на меня нашло. А еще, я так и не поблагодарила тебя за все, что ты сделал. Я оценила это, правда, только вот весь вчерашний день была в каком-то оцепенении из-за происходившего, потому и не…
Алекс внимательно слушал ее и не перебивал, но что ответить так и не знал — он не привык, чтобы его поступки кто-то так высоко оценивал. Хотя, были ли те, для кого он делал нечто подобное? В любом случае сейчас мужчина вместо ответа молча подошел к Нике, обнял ее и тихо прошептал:
— Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Я серьезно. Не хочу, чтобы кто-то причинял тебе боль или заставлял страдать, — от ее волос исходил приятный аромат цитрусовых и Громов не удержался и, прикрыв глаза, вдохнул его, стараясь запомнить этот момент. Ему было приятно держать ее в своих руках, но делать это дольше было бы просто странно — как объяснить это потом Нике? Но даже разжав руки, Алекс продолжил: — Я тоже должен извинится перед тобой. Прости за то, что не рассказал правду о Сереже — я искренне верил, что он завязал и сможет построить новую жизнь. Если бы не это — давно бы сказал все, но…
— В некоторой мере ты защищал его, так что это вполне объяснимо. Я для своей сестры сделала бы то же самое, даже если она была бы не права.
— Рад, что ты меня понимаешь. Не знаю, изменит ли это что-то, но я считаю, что Алиса не имела права поступать так. Она не могла решать за вас, как быть.
— Знаешь, меня вся эта ситуация очень долго беспокоила. В тот момент, когда я поняла, что после срыва уже прошло достаточно много времени, а я все еще не могла забеременеть, я едва не сошла с ума. Правда. Мне было плохо от осознания того, что я сделала что-то, что убило моего ребенка. Но теперь…После всего, что узнала вчера, я поняла, что у меня еще есть будущее, и в нем (в этом теперь я уверена) будут дети. С этой мыслью даже дышится легче, — Ника смущенно улыбнулась и сжала чашку в руках. Смотреть на Алекса не решалась — вдруг его шокировали подобные откровения? Но он на удивление спокойно отреагировал.
— Вау. Похоже, ты действительно с оптимизмом смотришь в будущее. Это не может не радовать. Честно говоря, я впервые вижу настолько сильную девушку. Больше половины из моих знакомых в Штатах уже бы давно впали в депрессию и требовали срочную консультацию личного психолога, но ты…Я просто восхищен. Однако, теперь я еще больше хочу узнать, что ты собираешься делать.
— Не знаю, — искренне ответила Майер и пожала плечами. — Последние пару лет я жила только настоящим, считая, что будущее не слишком будет отличаться от него. В моей реальности мне все нравилось и менять я ничего не хотела. Теперь же… Не знаю — все слишком странно, чтобы говорить определенно. Шансов вернутся в «Эдем», похоже, у меня нет, а, значит, придется искать новую работу. Правда, сомневаюсь, что Суворов даст мне возможность устроиться на такую же должность, если у него на самом деле такой отвратительный характер, как ты говоришь. Пока могу утверждать одно — я не против попробовать что-то новое. Даже если это не будет связано с гостинично-ресторанным бизнесом.
— А
— Не хочу, чтобы моя жизнь зависела от чьего-то настроения. Бежать — это не для меня. Да и как я оставлю Машку? Я и пары дней без нее не смогу.
— А что бы ты делала, если бы им пришлось переехать? Неужели бы бросила «Эдем»? — мужчина решил заранее начать подготавливать почву, ведь очень скоро перед Никой на самом деле встанет этот сложный выбор.
— Не знаю. Маша — все для меня, но «Эдем»… Аня заразила меня своей любовью к этому месту. Оно поразительное и восхитительное. Все, что я делала в течение всех этих лет на любой должности — старалась сделать его лучше. Для меня на самом деле было важно, чтобы люди хотели туда возвращаться. Доходы и статус не имели такого значения, как для твоего деда. Конечно, результатом работы всегда становились деньги, но… это был лишь приятный бонус. Мне очень жаль, что больше я не смогу туда вернутся, потому что прекрасно понимаю, что Суворов сделает с гостиницей.
Алекс выслушал ее слова и невольно хмыкнул — как же точно ее слова описывали то, что чувствовала его мать, да и он сам, по отношению к «Эдему». Ни один из них не видел в нем способ заработать деньги — это было место, в которое вкладывали душу.
— Что, звучит глупо? — иначе восприняла его реакцию Ника.
— Ни чуть, — честно признался Громов. — Просто я подумал о том, что ты, наверно, и вправду была очень близка с мамой, если она смогла передать тебе свою любовь к своему детищу.
— Наверно. Я не берусь судить. Она и Марина были для меня самыми близкими людьми, так что… — девушка неопределенно пожала плечами и отпила немного остывшего чая из своей чашки.
— После них у тебя больше не было подруг? — удивился Алекс.
— Можно сказать и так. С моим ритмом жизни сложно заводить новые знакомства, если они не построены на бизнесе. Так что единственной хорошей подругой стала Света, но с ней мне не так легко, как с кем-то из них, — она замолчала, а после вдруг сказала: — Знаешь, а я почти и не знала ничего о тебе до того момента, как Ани не стало. Мне даже казалось, что вы с ней не слишком хорошо ладили, но теперь я понимаю, что это не так. Я хорошо запомнила, как в тот вечер, когда Аня предложила мне работать на нее, ты позвонил ей. Долгое время я считала, что это был Сережа, но только недавно поняла, что слышала ваш разговор. Ты один из немногих знал о ее диагнозе и волновался за нее. Помню, что меня тогда больше всего поразило, так это то, что мама и взрослый сын могут сохранять теплые, искренние и при этом абсолютно равноправные отношения между собой. У нее в тот момент даже лицо изменилось, клянусь! Значительно позже я поняла, почему она говорила о вине перед тобой. Сколько я ее знала, Аня всегда чувствовала себя виноватой — считала, что поступила неправильно и нечестно, и ее это угнетало.
— Надо же, я и не знал этого, — сказала мужчина. — Я считал, что раз отношения между нами наладились, то и жалеть не о чем.
— Она тебя любила, и это — главное. Просто, как любая мама, Аня беспокоилась о том, чтобы ее детям всегда было хорошо.
Алекс нахмурился, вспомнив о том, что мама просила его присмотреть за Сережей. Интересно, как бы она сказала ему поступить в этой ситуации? Уговорить? Связать и упечь в реабилитационный центр? Вернуть Нику «для равновесия»? Нет, эта задачка посложнее и придется решать ее самому.
Его размышления прервал звонок в двери. Это было странно, потому что мужчина никого не ждал, да и охрана не предупредила о визитерах.
— Кто это? — Ника настороженно посмотрела в сторону дверей, хотя, конечно, гости стояли не там, а у самой калитки, ведущей на придомовую территорию.
— Не знаю, сейчас посмотрим, — беззаботно сказал Громов, но на всякий случай взял с собой мобильник, чтобы набрать Свята. Будь он в Америке, наверняка бы прихватил с собой пистолет для надежности, но тут действовали совсем иные правила.