Он меня достал. Она меня достала

Блашкун Елена

Громов отложил вилку и внимательно посмотрел на Нику, будто решая в голове какую-то важную задачу, затем, взвешивая каждое слово, произнес:

— Ник, у меня правда кое-что случилось, и я не знаю, как мне быть.

— Что-то серьезное? — напряглась девушка.

— И да, и нет. И это касается тебя.

— Меня?

— Да. Есть кое-что, что я должен тебе рассказать, вернее — показать. Но я понимаю, что тебе от этого будет больно. И поэтому я не знаю, что мне делать.

Алекс ждал ее ответа, будто от этого проблема могла исчезнуть, а его глаза пристально следили за девушкой.

— У

тебя возникли проблемы из-за того, что я тут? — она встала, будто собиралась немедленно покинуть дом, если только Алекс ответит «Да».

— Нет, об этом можешь даже не волноваться. Дело в другом.

— Тогда в чем же? — недоумевала Ника. Громов тяжело вздохнул и на одном дыхании сказал:

— Я узнал кое-что об аварии. Не из твоих снов, а из реального источника. Но…

— Но? — от услышанного, блондинка замерла, боясь спугнуть внезапное откровение.

— Это запись с твоего регистратора. Все считали ее уничтоженной, но по какой-то счастливой случайности это оказалось не так. Я видел это видео, и могу сказать точно — ты не виновата. Но человек, из-за которого вы попали в аварию, никогда не понесет реального наказания.

— Я хочу увидеть запись, — выпалила девушка, прежде чем осознала, что произнесла это вслух.

— Уверена? — в голосе Алекса была слышна тревога.

— Да.

— Что ж, в таком случае, не вижу смысла тянуть, — мужчина встал из-за стола и взяв Нику за руку, направился в кабинет. Экран компьютера ожил, стоило только тронуть мышку, но никаких открытых программ на рабочем столе не было.

— Присаживайся, — предложил Громов, открывая папки одну за другой.

Девушка села в кресло, напряженно вглядываясь в пока еще пустой экран. Ладони вспотели, и Ника невольно вытерла их об штаны, удивляясь тому, что сердце стало биться медленнее, хотя по всем канонам должно было бы уже выскакивать из груди. Зато его размеренные удары буквально оглушали своим уверенным стуком.

Алекс присел на краешек стола, как в тот вечер, когда они говорили о Мише, и нахмурился. Затем, встав, он быстро достал из бара бутылку с янтарной жидкостью и щедро наполнил один из стаканов. Майер все так же послушно приняла его из рук мужчины и поднесла к губам, сделав несмелый глоток, но под пристальным взглядом Алекса быстро исправилась и залпом выпила напиток. Горло обожгло и показалось, что тепло разлилось даже по венам, дойдя до самых кончиков пальцев. Напряжение и волнение никуда не ушло, но стало более глухим.

— Ника, когда я говорил о том, что тебе может быть больно, я не имел в виду ожившие воспоминания. Есть кое-что еще… — Алекс замолчал, подбирая слова, но после мотнул головой, — впрочем, лучше тебе самой все увидеть. — С этими словами он встал за спиной у девушки и положил руки ей на плечи.

Быстрое нажатие на клавишу, и изображение на мониторе ожило. Конечно, они не могли видеть того, что происходило в салоне, но на глазах девушки появились слезы — она будто видела все заново, и даже помнила каждое движение сестры и племянницы в тот вечер. Ночные кошмары ожили, и Ника сидела, напряженная, как струна, понимая, что очень скоро случиться непоправимое. Вот настал тот самый момент, когда Маша заплакала, уронив любимую игрушку, а Марина беспечно отстегнулась,

чтобы достать ее и успокоить дочь.

Надо же, у сестер даже голоса были похожи, но тон, которым говорила каждая из них, разительно отличался, так что спутать их было невозможно.

Крепкая мужская ладонь накрыла ее руку и сжала, давая поддержку, и Ника сжала ее в ответ, делясь своим страхом и волнением. Да, все это было, но даже в сотый раз ей не стало бы легче, чем в первый.

Все было так же, как и в ее снах — удар, даже не зафиксированный на регистраторе, потому что протаранивший их автомобиль вылетел сбоку, крики, хаотичное движение их собственной машины и оглушающий звук столкновения со столбом.

Регистратор упал, а Ника задержала дыхание, потому что точно знала — вот-вот она увидит виновника всех ее невзгод. Именно на этом моменте ее собственные воспоминания и давали сбой, скрывая личность второго водителя.

Как только неизвестный выбил стекло в двери с ее стороны, Ника перестала дышать — попавшая в кадр машина была ей слишком хорошо знакома.

— Нет, этого просто не может быть, — прошептала она, но даже пошевелиться не могла и как завороженная смотрела на экран, молясь про себя, чтобы это был кто-то другой. Кажется, длинные ногти до боли впились в ладонь Алекса, но тот ничего не сказал и даже не постарался ослабить ее хватку. Не прошло и пары минут, как на экране появилось растерянное и взволнованное лицо Сережи. Он то и дело пытался помочь своей невесте, но его попытки не увенчались успехом.

Происходившее дальше Ника даже не запомнила — слишком шокирована была тем, что увидела. Поняв это, Громов нажал на паузу и привлек к себе Нику. Та беззвучно расплакалась, осознав весь ужас и сложность произошедшего.

Алекс не знал сколько времени прошло, и только поглаживал волосы девушки и обнимал ее, понимая, что бессилен помочь ей. Он сделал все, что мог на данный момент — нашел виновника, но это лишь усугубило ситуацию. Мужчина слишком хорошо знал, что тот не понесет наказание.

— Как он мог? — немного придя в себя, отстраненно спросила Ника. — Зачем он это сделал и почему молчал? Он же знал, он все знал…

— Это произошло случайно, а не сказал… Наверное потому же, почему промолчал о наркотиках — боялся потерять тебя.

— Откуда такая уверенность? — с вызовом спросила Ника, подозревая, что Алекс уже давно знал о записи, но Громов спокойно пояснил:

— Сегодня утром, пока ты спала, Сережа был здесь и искал тебя. Естественно, я объяснил ему, что этого не стоит делать, а заодно и рассказал о записи.

Что ж, теперь становиться понятным и хмурое настроение Алекса, и сбитые до крови костяшки.

— И что он сказал? — взволнованно спросила Ника, хотя больше всего сейчас хотелось узнать совершенно другое — где сейчас находится ее бывший жених. Узнать, а после сполна отплатить за то, что он сделал с ее семьей и ею. Теперь девушка была уверена, что ни дня в своей жизни не знала этого человека — тот, кем он хотел казаться, никогда бы не стал скрывать подобную ложь.

— Просил передать, что он сожалеет обо всем, что сделал. Не знаю точно, но мне показалось, что он искренне раскаивался во всем, что произошло по его вине.