Он меня купил
Шрифт:
"Они убьют меня, если найдут. Я не мог иначе… Мне нужно было уехать. Прости. Но без меня вам будет лучше. Просто помни, что я люблю вас".
Я несколько раз прочитала сообщение и каждый раз словно кто-то ударил в солнечное сплетение. Костя уехал. Он… Бросил нас!
Нет, не верю, не верю, не верю!
Он не мог так поступить, он бы никогда… Это, должно быть, один из его дебильных розыгрышей!
Люба еще спала, я начала набирать номер брата. Отключен. О, боже… Сердце зашлось
У меня не было сил, я враз сдулась, как воздушный шарик. И что делать? Я осталась одна без работы и с больным ребенком руках. Рыдания начали душить меня изнутри. Я закрыла рот кулаком, чтобы не завыть в голос. Такая безнадега напала. Громко всхлипнула и закрыла лицо руками. У меня началась самая настоящая истерика. Я сломалась. Господи, помоги… Почувствовала, как маленькие ручки меня обнимают. Любаша что-то шептала мне, успокаивала. Я крепко обняла ее и поцеловала в щечки. Малышка стала стирать мои слезы.
– Не плачь, Татка, пожалуйста, а то я тоже буду, – серьезно сказала малышка.
– Не буду, прости. Давай в ванную и завтракать.
Люба улыбнулась мне, и дышать стало легче. Я должна быть сильной. Ради нее. Вытерла слезы и подняла все с пола, разложила по полкам. Я просто не могла понять, как Костя так мог поступить с нами? Он что, не понимает, что долг никто не простит, его все равно придется отдавать. Эти верзилы могут прийти сюда в любой момент и закончить начатое. Нужно что-то делать…
Я старалась не подавать вида, что со мной что-то не так. Старалась вести себя как обычно, но, кажется, племяннице передалось мое настроение. Она капризничала и ничего не хотела.
– А когда папа придет? Я хочу нарисовать ему рисунок, – сказала Люба.
А меня словно по голове ударили. Ведь ей нужно как-то сказать, что папа не придет… Я не могу. Не сейчас.
– Папа… Папа поехал в командировку, его какое-то время не будет, – сказала я, девочка нахмурилась.
– Что такое коландровка?
– Командировка. Это когда по работе нужно ехать в другой город.
– А он мне подарок оттуда привезет?
– Конечно.
– А, ну тогда пусть едет.
Я натянуто улыбнулась. Мне нужно побыть одной…
– Люба, а давай сходим в гости к бабе Томе, а? Посидишь у нее немного, а я тебя через часик заберу.
– А я смогу взять с собой краски?
– Конечно. Нарисуешь ей что-то.
Я быстро собрала Любу, и мы спустились на первый этаж, где жила бабулька, которая иногда присматривала за племянницей.
– Добрый день! Посидите немного с Любой, мне надо в магазин
– Посижу, – ответила бабушка и пропустила Любаню внутрь. – А ты чего такая странная? Заболела?
– Нет, все хорошо. Спасибо большое! Я на днях вымою вам окна.
– Давай и люстру в зале.
– Хорошо, – я улыбнулась. – Скоро приду.
Я пошла в магазин, закончилось молоко, а Люба кашу хотела на ужин. Я пребывала в своих мыслях, но постоянно ежилась. Опять это чувство, словно за мной следят. Накрутила себя.
Мне нужна работа, и срочно. Я даже не знаю, куда могу пойти с больным ребенком. Конечно, я могу попросить бабу Тому приглядеть за Любой, но вдруг у нее будет сахар. Я не могу оставлять ее с кем-то, кто не знает, как заботиться о детях с диабетом. Я словно в западне, ищу выход, а его просто нет… Может, Костя одумается и вернется…
Я вернулась домой, зашла за Любой, но она уснула, баба Тома сказала вернуться за малой через пару часиков. Я пешком поднялась на пятый этаж, открыла дверь ключом, а закрыть не смогла. Сердце ухнуло куда-то вниз, в квартиру вошли трое верзил и с недобрым блеском в глазах смотрели на меня. Я поняла, что пришло время отдавать долги…
– Ну, привет, красавица, – сказал один из них и закрыл входную дверь.
Глава 4
Меня парализовало от страха. Наверное, никогда так не боялась, как сейчас. Я неловко попятилась назад и уперлась в стену. Дыхание с шумом вырывалось из легких.
– П-покиньте мою квартиру, – заикаясь произнесла.
Они лишь хмыкнули. Тот, что посредине, сделал шаг ко мне, и я еще сильнее сжалась в стену.
– Твою квартиру? Малышка, кажется, у тебя неправильная информация, как считаете, парни? – “парни” дружно согласились с ним.
Он двинулся на меня и остановился буквально в шаге. Я сильнее сжала пакет с покупками в руке. Глаза мужчины пробежались по мне, я едва не скривилась от отвращения.
– Эта квартира принадлежит Алексею Коршунову, слышала о таком? По глазам вижу, что слышала, – он подходит еще ближе, я чувствую его тело на себе.
Сердце стучит о ребра так сильно, что еще немного, и проломит их. Боже, что они собираются делать?..
– Мы недавно сюда приходили, а тебя не было, пряталась от нас, м? – наматывает прядь моих волос на палец. – Хотели познакомиться.
Я нервно сглатываю и дергаю головой, чтобы не касался меня. А мужчина широко улыбается и ставит ладони по обе стороны от моей головы. В легкие забивается его запах, и меня начинает тошнить.
– Где твой братик, красавица?
– Я не… Не знаю, – говорю тихо.
Мужик цокает языком.
– Плохо, очень плохо. Я же хотел с тобой по-доброму, по-нормальному, но ты сама не хочешь, красавица, – он театрально вздохнул, а потом взял меня за мастерку с силой оттолкнул от стены.
Я выронила пакет с покупками, а другие два бугая заржали и поймали меня.