Он мне приснился. Тени

Зартайская Ирина

– Вот это Малая Медведица, это – Большая. Чуть левее – Дракон и Кассиопея. А справа Большой Пёс, – объяснял Марк. – Почти у каждой звезды есть пара.

– Почти? – спросила Кира. – Почему почти?

– Потому что найти того, с кем тебе будет уютно и хорошо, очень трудно, – ответил Марк, едва заметно коснувшись её плеча.

Глаза Киры заблестели.

– И кому же не повезло? – заинтересовалась Янка, отрываясь от телескопа.

Кира опустила взгляд и слегка отступила.

– Сириусу, – Марк посмотрел на Янку. – Это очень яркая

звезда. Наверное, именно поэтому ему так сложно найти себе достойного спутника. Всех затмевает своим светом.

– Ну прямо как я, – деланно вздохнула Янка. – Придётся влюбляться в звезду.

– Не думаю, что тебе подойдёт такая пассия. Он ведь совсем не умеет играть в футбол, – засмеялся Марк.

Вдруг Кира спохватилась:

– Ой, да мы же про варенье забыли! – она начала рыться в пакете, который дала бабушка.

– Вы что, уже к зиме готовитесь? – удивился Марк.

– Да нет же, – усмехнулась Янка. – Это она про одуванчиковое, что моя бабушка сварила.

Марк обрадовался. Оказалось, Кира одна не пробовала цветочного варенья.

– Варвара Александровна часто его варит, – пояснил Марк. – У него чудесный вкус. Тебе понравится.

Кира поднесла ложку ко рту. В темноте не было видно цвета, но этого было и не нужно. Вкус оказался невероятно нежным. Чем-то он напоминал берёзовый сок. Кира закрыла глаза от удовольствия. Ей вспомнилось поле и то, как они с Янкой срывали жёлтые цветы.

– Ну как? – хором спросили Янка и Марк.

– Волшебно, – ответила Кира и посмотрела на Марка. – Действительно приготовлено с любовью.

Остаток ночи ребята болтали о всякой ерунде. Янка запретила говорить о чём-то более сложном, чем футбол, поэтому ограничились школьными приколами и обсуждением фильмов.

А когда всё варенье и бутерброды были съедены и за окном начало светать, Марк, сославшись на усталость и боль в животе – от количества яств, отправился домой. Кира и Янка лежали в сене, укрывшись пледами и одеялами.

– А всё-таки хорошо, что бабушка одеяла дала, – сказала Янка, укутавшись. – Околели бы тут.

– Точно, – согласилась Кира и, помолчав, спросила: – А тебе Марк очень нравится?

Янка зевнула.

– Наверное, – сказала она. – В любом случае, других кандидатов на моё сердце тут пока нет.

– Да, – неуверенно согласилась Кира. – Ян, я тебе давно хотела сказать…

– Кир, давай не сейчас, а? – Янка наморщила лоб. – Так спать охота. Завтра расскажешь, ладно?

Уже засыпая, Кира вспомнила, как Марк дотронулся до её плеча, когда показывал ей созвездия.

Кира пробиралась сквозь густой лес. В темноте тут и там светили маленькие огоньки-звёзды. Вдруг всё вспыхнуло под ярким пучком света. Сквозь шелест листвы пробивалось звонкое щебетание птиц, под ногами хрустели еловые веточки. Запутавшиеся в ветвях солнечные зайчики прыгали с дерева на дерево, щекоча морщинистую кору стволов. А на огромной ветреной поляне росла

жимолость. Будто каждая ягодка – это маленькая история. Кира срывала ягоды и снова и снова слушала истории, рассказанные Марком. Было тепло и хорошо.

Неожиданно пошёл дождь. Кира укрылась под огромным листом лопуха. Стук капель доносился со всех сторон, то усиливаясь, то затихая. Кира вся превратилась в слух, пытаясь различать, обо что и на сколько мелких капелек они разбиваются. Кира выглянула из своего укрытия и увидела Марка. Он сидел на поляне и слушал дождь. Капли падали ему на лицо. Кире казалось, что это она дарила ему свои поцелуи.

Кира с Янкой проснулись поздно. По улице прогрохотал грузовик, на какой-то даче работала бензопила.

Девочки умылись и, наскоро позавтракав, пошли к Марку. Янке не терпелось узнать результат разговора его мамы с Петуховым.

– Надеюсь, этот дядя ради тёти Тани откажется от своей безумной идеи, – сказала Янка.

– Думаю, да. Марк же вчера сам тебе об этом говорил.

– Ну да, – отозвалась Янка весело. – Но кто ж знает, что у этих миллионеров на уме?

Она засмеялась и посмотрела на Киру:

– Кстати, что ты там мне вчера сказать хотела?

Кира не думала, что подруга вспомнит, поэтому слегка смутилась.

– Да так, – отмахнулась она. – Уже не помню…

– Давай колись, – не отставала Янка. – Ну, не дуйся, не могла я вчера тебя слушать. Эти звёзды с бутербродами и ваши с Марком разговоры меня слишком утомили. Я бы тебя не поняла.

– А так поймёшь? – неуверенно спросила Кира.

– Конечно, – заверила её Янка. – На то я тебе и подруга! Ну, выкладывай, чего там у тебя стряслось!

– Янка, – сказала Кира уже серьёзно, – мне кажется, Марк тебе не подходит…

– С чего это ты взяла? – удивилась Янка. – Ну да, он, конечно, не футболист, зато меня любит, и…

– Ты в этом уверена? – прервала её Кира.

– В чём? – не поняла Янка.

Кира немного растерялась от её взгляда, но всё равно продолжила:

– Янка, я уже давно тебе хотела сказать, но всё как-то не получалось. Мы с Марком…

– Вы с Марком? – перебила Янка. – Что значит – «мы»?

– Это значит, – Кира посмотрела на Янку, – это значит, любим. Друг друга любим, понимаешь? С того самого дня на речке, когда он меня из воды вытащил и… поцеловал.

– Поцеловал? – изумилась Янка.

– Ну да, поцеловал, – подтвердила Кира, запнувшись. – Я тебе не говорила, потому что уверена не была. Но после того как он мне стихи прислал, и ещё этот портрет…

Янка, казалось, была совершенно растеряна. Она стояла, глядя куда-то вдаль, и едва ли понимала, что говорила ей подруга.

– Портрет, – повторила она последнее произнесённое Кирой слово.

– Это он меня нарисовал, понимаешь? Он меня любит, а я его… Так уж получилось. Мы же сюда для того и приехали – влюбиться. И вот…