Он моя проблема
Шрифт:
Надеюсь, с ним все в порядке.
Фокусирую внимание на бармене, ловко смешивающем наши коктейли и не сразу замечаю, что кто-то деликатно постукивает меня по плечу.
Оборачиваюсь и вижу брюнетку ту самую брюнетку в брючном костюме. Она очень красивая, ей явно еще нет сорока, и она совершенно не похожа на Стаса.
— Прости, — негромко обращается ко мне женщина. — Ты подруга Стаса?
— Да, — почему-то перехожу на шепот я. — То есть нет. Мы вместе учимся.
— Как у него дела? Он ходит на занятия? Ест? Не болеет?
— Вроде
— Хорошо, — с облегчением выдыхает она. — Приглядывай за ним, пожалуйста! — женщина хватает с подноса апельсиновый сок и, как будто этого разговора никогда не было, громко приветствует группу женщин за столиком неподалеку.
Когда брюнетка присоединяется к подругам за столиком, мои мохито наконец готовы.
Какие все же странные здесь люди, со всеми этими семейными тайнами и глупой драмой. Ну и что такого, что она поинтересовалась, как дела у сына?
У сына, который сбежал, словно призрака увидев.
И почему все вокруг требуют, чтобы я присматривала за Самойловым? У меня перед ним какой-то кармический долг? С каких пор я несу за него ответственность?
Остаток вечера мы с Женькой проводим на диване, болтая ни о чем и лениво посмеиваясь над особенно напыщенными гостями.
Время от времени я поглядываю на входную дверь, но ни Стас, ни Злата так и не возвращаются.
Когда Еве приходит время ложиться спать, я напрашиваюсь к ним с Женькой в такси и уезжаю, оставив маму веселиться. Она давно не видела подруг, а из меня компания так себе.
Дома тихо и темно, меня приветствует только Бублик.
У папы сейчас много работы, поэтому, стараясь не шуметь, я на цыпочках прокрадываюсь в кухню. Выдав Бублику корм, убираю со стола пустую коробку из-под пиццы. Вздыхаю. Конечно же, папа забыл про сваренный мной суп. Убираю кастрюлю в холодильник, завариваю чай и сооружаю большой бутерброд.
— Пап, я вернулась, — тихо говорю я, входя в кабинет. Он кивает, не отрывая взгляда от монитора. Ставлю перед ним чашку и завернутый в фольгу сэндвич. Абсолютно уверена, что, когда папа вспомнит про чай, тот уже остынет.
Быстро приняв душ и смыв макияж, переодеваюсь в пижаму и смотрю на себя в зеркало. Вот и побыла красивой. Говорила же маме, что некого будет впечатлять.
Когда мы с котом устраиваемся на кровати, мысли снова возвращаются к Самойлову. Как он там? Неужели, эта встреча нанесла ему такую травму? Он до сих пор со Златой?
Беру телефон и быстро печатаю:
Ты где?
Нет, с какой радости мне его допрашивать? Он уже высказывался, как относится к тем, кто лезет не в свое дело. Стираю сообщение.
Ты в порядке?
Этот вопрос еще более личный. Стираю.
Ты не отдал мне брошюры.
Решительно, пока не передумала, нажимаю кнопку «отправить».
Он и правда их мне не отдал. А у меня без приюта работа стоит!
Вряд ли,
Но ответ приходит буквально через несколько секунд.
Можно тебе сейчас позвонить?
Глава 22
— Ты уже дома? Нормально добралась? — раздается голос Стаса в трубке.
— Конечно, — сухо отвечаю я.
— Мне пришлось внезапно уехать. Не очень красиво с моей стороны.
— Ну ты и не обязан был оставаться. Хотя, я думала, что Золушкой полагается быть мне.
Стас неловко смеется.
— Прости. Но Золушка из меня вышла так себе, нужно было хотя бы оставить на лестнице ботинок сорок пятого размера.
— Да незачем. Твоя принцесса же тебя догнала, — я закусываю губу и нервно переворачиваюсь на бок.
— Ты про Злату? Ей конечно двигали в основном благие побуждения, поддержать друга в трудную минуту и все такое, — мне кажется, или он сделал акцент на слове «друг»? — Но она была пьяна и буянила, так что мне пришлось отвезти ее домой и сдать на руки домработнице.
Как благородно с его стороны. Но все равно раздражает.
— А у тебя была трудная минута? — и тут же спохватываюсь. — Не то чтобы это было мое дело!
Стас вздыхает.
— Я знаю, что такое поведение не назовешь зрелым. Но в моей жизни есть люди, с которыми я очень не хочу встречаться. Видеть их. Не хочу, чтобы они знали что-то о моей жизни. А если это все же происходит, я веду себя вот так.
— Понятно, — а что еще мне сказать? Не устраивать же ему допрос на больную тему.
— Сегодня было классно. Мне жаль, что я ушел, — его голос становится виноватым. — Я пропустил много интересного, да?
— Да нет. В программе вечера ты пропустил только танцы.
— О нет! Я не увидел твои лучшие движения? — притворно ужасается Стас.
— И не увидишь! Я не танцую.
— Ух ты! Это вызов? Спорим на килограмм конфет, что увижу до конца учебного года?
— Так себе ставка, но по рукам. Ничто не заставит меня танцевать прилюдно. Это социальное самоубийство. Меня сразу станут называть «та ненормальная».
— Теперь я просто обязан это увидеть! Я не буду называть тебя ненормальной. Как насчет «Неудержимая»?
— Ха. Ха. Это ничуть не лучше. Хочешь поржать за мой счет?
— Есть немного, — со смешком соглашается Самойлов. — Но мне и правда стало менее тошно. Спасибо тебе за это.
Я рада, что он меня не видит, потому что эти слова меня смущают.
— Так что там с приютом? — на всякий случай перевожу тему разговора в безопасное русло.
— Он потрясающий! Они спасают животных даже в очень тяжелом состоянии, помогают городу проводить гуманный отлов и находят дом пойманным собакам, у них огромный реабилитационный центр в пригороде… Да много всего. Я принесу тебе брошюры в понедельник, но можешь сама в интернете о них почитать. И им всегда нужна помощь.