Он, она, дракон и трон

Медведева Анастасия

А Весло…

— Вы — тот самый… — выдавливает из себя лодочник, глядя на мастера с восхищением.

— Именно он, — бросает ему дяденька, подкручивая ус, а затем щелкает пальцами и замирает.

С любопытством смотрю на него из дверей, ожидая продолжения. Ничего не происходит. Но мастер не двигается с места, стоя в своей позе с поднятой вверх рукой. Проходит пара секунд, затем пара десятков секунд, а затем я замечаю это… легкий гул, доносящийся с улицы… звук, чем-то отдаленно напоминающий эхо от бормотания. Этакий фоновый «гур-гур-гур»…

Калитку дома неожиданно открывает женщина лет сорока пяти.

Мне хватает мгновения, чтобы понять, что этот странный звук издаёт именно она. Женщина проходит к мастеру, не поднимая головы, и встаёт за его спиной, а я, наконец, получаю возможность расслышать, что она там бормочет:

— Да чтоб вас всех разорвало, сколько уже времени прошло, мы старые все, а он тут удумал, пальцами, видишь ли, щелкает, ну, погоди, посмотрим, на что твоя дряхлая фантазия способна, а я ж поди вообще одна из всех осталась, так что это мне теперь, одной всем заниматься, я ж не управлюсь, особенно, когда заказы посыплются, а они посыплются, как только все узнают, что он снова в деле, эх, надо было сесть в ту лодку и уехать на остров, как сделала та дурная, мы ещё над ней смеялись, стала бы там человеком и жила бы себе припеваючи…

Отключаюсь от этого потока сознания и перевожу взгляд на мастера.

— Полагаю, это ваша помощница? — вежливо уточняю.

— Одна из немногих, способных услышать щелчок на расстоянии, — задумчиво глядя на свои пальцы, отзывается гений дизайна, — но ничего, как доберемся до центра столицы — и другие подтянутся… Итак! — он хлопает в ладоши, приковывая к себе всеобщее внимание, — Достопочтенные господа, мой дом открыт для вас! Располагайтесь и отдыхайте! А мы с моей помощницей удаляемся для создания Его!.. — и с этими словами мастер Платьёццо возвращается в дом, по ходу срывает портьеру и удаляется в дальнюю комнату.

Женщина, издающая странные звуки, которые, как выяснилось, являются сплошным внутренним монологом страдания, следует за ним, так и не подняв головы.

А я…

— Добро пожаловать в королевство, господа, — придерживая дверь в дом для почтенных мужей, отзываюсь соловушкой.

Глава 8. Дворец

— Милочка, если они не упадут в обморок, я проколю себе ногу шилом, — манерно растягивая слова, заявляет мастер, отходя от меня на шаг.

— Я остановлю вашу руку до того, как она совершит подобный грех, — тут же успокаиваю гения, вовремя смекнув, что зритель у нас будет не простой.

А если точнее — ко многому морально готовый…

К слову, в доме мастера Платьёццо мы околачиваемся уже третий день, письмо матушке отослали вчера вечером, а сегодня, меня, наконец, должны были выпустить из «комнаты фантазий» и выставить на суд мужчинам, ожидающим моего выхода с самого утра.

Само платье было готово ещё ночью. Потом мастер позволил себе несколько часов сна и приступил к самой важной части — завершению образа. Вот тут ему понадобилась вся сноровка, потому как, оказалось, создавать шедевры из портьеры для него было так же привычно, как и для Скарлетт О’хары. А вот сделать из меня покорительницу мужских сердец, не подходящую под драконьи параметры красоты… это оказалось проблемой. Положение спас сам Зар, заявивший после очередного хитрого расспроса, какие

девушки ему нравятся, что ему нравятся такие, как я…

Это стало отправной точкой. В дело пошло всё — даже какой-то местный аналог стойкой краски для волос. И теперь я, ещё толком не успевшая привыкнуть к своему новому телу в этом мире, которое имело любимые драконьи характеристики, а именно — светлые волосы, светлые брови, мягкие черты лица и хрупкое телосложение… так вот, я смотрела на своё отражение в зеркале и чётко осознавала одно: мастер действительно гений.

Черные, как смоль, волосы, собранные в тугую прическу; соболиные брови, такие же черные — от местного аналога хны; острые черты лица, благодаря густому слою белил и умело созданному контурингу, и самое главное — платье! Алое, цвета крови, с чёткими линиями, воротником стойкой, нарочито удлиненными рукавами и подолом юбки, делавшими наряд обманчиво мягким и при этом каким-то натурально хищным…

Боже, я была в восторге от платья! Цвет волос и лицо в целом устраивали меня не меньше, но платье воистину было шедевром.

— Признаюсь, я малодушно решил, что больше не способен творить… но, кажется, ты смогла вдохнуть жизнь в моё полумертвое тело, — цепко глядя на моё отражение в зеркале, произносит мастер негромким голосом.

Голосом, полным странных интонаций.

— Я рада, что ваш гений всё ещё при вас, — растягиваю губы в улыбке, — и надеюсь, это не последний наряд, созданный вами для меня.

— Я никогда не обделяю музу своим вниманием, — продолжая вкладывать в слова больше, чем я способна была уловить, произносит мастер.

— Думаю, мне стоит предупредить слуг, что мастер Платьёццо посетит дворец… в ближайшее время, — теперь моя улыбка больше напоминает оскал.

Но увидеть выражение лица матушки дракона мне хочется всё больше. А это прямо пропорционально влияет на моё желание поскорей добраться до самого дворца!

Мастер едва заметно склоняет голову, принимая не высказанное вслух предложение, а затем добавляет хитрым голосом:

— Пора показать будущему королю женщину, которую он никогда не получит, — модельер сам подходит к дверям и распахивает их передо мной, позволяя выйти на свет…

А точнее — в гостиную, где меня ожидали четверо мужчин.

Я знала, что для всех моих спутников также были созданы соответствующие наряды (если так можно говорить о мужской одежде), но была поражена темпами работы этого усатого и пузатого гения! Все четверо были одеты, как с иголочки! Собственно, выражение в данном случае было буквальным.

И если Мерило и Весло выглядели благородно и скромно — как мудрые советники, то над образами Зара и Акиры гений поработал с особым энтузиазмом… Вид дракона был откровенно вызывающим, поскольку даже в фантазиях мастера Платьёццо Зар ходил без рубашки. И теперь его накаченное тело было прикрыто темно синей курткой весьма интересного кроя (будто модельер создавал королевский камзол, но в творческом бреду решил традиционную ткань заменить натуральной кожей) и такими же любопытными штанами, украшенными широким поясом и вязью вышитых символов с внешней стороны бёдер. А великий воин был одет в сплошь черное одеяние, больше подходящее наёмному убийце, нежели мирному монаху, ушедшему от земных сует и отказавшемуся от своего легендарного оружия…