Он, она и большое счастье
Шрифт:
Наконец на другом конце провода раздался знакомый хриплый голос.
— Алло, Кэппи? Это Лэйни.
— Мм… Я еще в состоянии узнать родную дочь. Как твой отпуск в Орегоне?
— Прекрасно! Поэтому и звоню. Я задержусь здесь еще на месяц.
— А я думал, ты навестишь своего дряхлого отца.
— Я уеду отсюда в конце июля. И, может быть, смогу заехать к тебе на несколько дней.
— На несколько дней? Да что происходит в Орегоне, если ты не можешь выбраться оттуда?
— Я тут кое с кем
Ответом на ее слова служило гробовое молчание. Наконец Уолтер Гамильтон откашлялся.
— И кого же ты намерена обучать? Избалованного сынка богатеньких родителей?
— Нет. Сына хозяина пансиона, где я отдыхаю.
— Это на тебя не похоже. Что случилось?
Девушка беспомощно закрыла глаза. От отца трудно что-либо скрыть. Проницательный старик видит насквозь.
— Ответь мне, девочка.
— Я пытаюсь, Кэппи. Только не решила, следует ли тебе знать правду.
— Конечно, — упрямо настаивал Уолтер Гамильтон.
Он отличался исключительной честностью, всегда воспитывая в детях чувство ответственности. И чести. Отцу Лэйни лгать не могла.
Взяв себя в руки, она заговорила:
— Ребенка, которому я буду давать уроки, зовут Дэвид.
— Ну?
— Его усыновили.
— Вот как!
Девушка до боли прикусила нижнюю губу. О Господи! Отец и так настрадался. Что принесет ему неожиданное известие: радость, которая хоть немного скрасит его дни, или еще одно горе?
— Кэппи, так вот, мальчик… Я узнала, что он… — Лэйни вздохнула поглубже и выпалила. — Он сын Дэнни. И Челси. Она отдала ребенка на усыновление, когда брат служил во флоте. Он и не подозревал, что у него есть сын до… до последнего дня.
— Что?!
Лэйни поспешила ответить, пока силы совсем не покинули ее.
— Дэнни написал мне обо всем. Он собирался разыскать ребенка, пойти в суд или нанять адвоката. Брат считал, что усыновление произошло незаконно, и надеялся, что располагает правами.
— Может, у твоего брата имелись права, а есть ли они у тебя?
— Я… Я не знаю, Кэппи. Но я поклялась найти племянника и должна выполнить обещание.
Лэйни подробно поведала отцу историю поисков. Кэппи ни разу не перебил ее.
Потом заговорил, но уже более спокойным, усталым голосом:
— Дорогая, даже не знаю, чем помочь тебе. Но я тебя не упрекаю. Черт побери, я сам хочу увидеть парнишку! Он ведь даже не подозревает о нашем существовании. Возможно, для него и лучше, если мы не станем вмешиваться в его жизнь.
— Я буду осторожна, папа.
— А может, мне самому приехать? Вдруг ты себя как-то выдашь? Повтори, что за название у пансиона?
— Нет, Кэппи. Пожалуйста, оставайся дома. Я тебе еще позвоню…
На другом конце провода не раздавалось ни звука.
— Папа? Ты слушаешь? —
Уолтер Гамильтон неохотно дал слово не наведываться в пансион, и связь прервалась.
Сославшись на недомогание, она пожелала Мэту спокойной ночи, поднялась к себе, но так и не уснула до утра…
Когда Лэйни открыла глаза, часы показывали почти половину десятого.
Девушка уселась на кровати. Вилборн забирает сына в десять, значит, в половине двенадцатого, в крайнем случае в двенадцать, они возвращаются домой. И она побежала в ванную.
Минут через пятнадцать ужасно взволнованная Лэйни спустилась на кухню, где Индия уже домывала тарелки.
— Кофе остался?
Та кивнула на электрический кофейник.
— Не думаю, впрочем, посмотрите сами.
Любезна, как всегда. Лэйни так и не поняла, ненавидит ли Индия всех подряд или только ее.
Взяв из застекленного шкафчика кружку, Лэйни наполовину наполнила ее густым тягучим напитком и вышла на крыльцо. Конечно, можно не обращать внимания на явную неприязнь Индии, думала она, усаживаясь на качели, но порой дама совершенно невыносима.
Лэйни довольно долго размышляла о миссис Дорман. Она надеялась нравиться друзьям и родственникам Мэта, стать частью его дома.
Она так увлеклась, что не сразу заметила знакомый джип, зашуршавший на посыпанной гравием дороге. Через минуту Мэт, сидевший за рулем, уже припарковывал машину, а высокий, немного нескладный, темноволосый мальчик вприпрыжку бежал через лужайку.
Девушка не могла произнести ни слова — внутри все болезненно сжалось, непрошеные слезы наполнили глаза.
Она узнала бы сына Дэнни где угодно — в нем воплотились самые красивые семейные черты. Такие же золотистые глаза, какие она и брат унаследовали от матери. И та же непослушная темная прядь, постоянно спадавшая на высокий чистый лоб, как у Дэнни. Лишь ямочки на щеках напоминали о Челси.
— Ты, наверное, Дэвид? — наконец вымолвила Лэйни.
— Д-да. А к-как в-вы узнали?
У нее потеплело на душе, когда она услышала, как старательно Дэвид выговаривает слова.
— Догадалась. Добро пожаловать домой.
Лэйни похлопала мальчика по плечу и ободряюще улыбнулась.
Лицо Дэвида робко засветилось.
Мэт поднялся по ступенькам, поставил на крыльцо чемодан.
— Дэвид, как ты уже догадался, мисс Гамильтон — твоя новая учительница.
— П-пап, н-неужели м-мне придется за-заниматься целое лето?
Он выглядел так трогательно, что Лэйни едва сдержалась. Ей очень хотелось крепко-крепко обнять Дэвида и никогда не отпускать от себя. Но годы, проведенные в школе, кое-чему ее научили: мальчишки терпеть не могут телячьи нежности.