Он + она = катастрофа
Шрифт:
— Что за памятник?
— Дался вам этот памятник! Не рассмотрела. Мальчик, возможно девочка с чем-то и на чём-то.
— Не запомнила место преступления?
— Знаешь, подруга, я честь свою спасала, и в тот момент меня не интересовало культурное наследие города.
— Спасла честь?
— Даже не сомневайся.
— Тогда почему настроение плохое?
— Потеряла веру в людей.
— Раньше ты не была идеалисткой. Поглупела. Ань, сегодня утром я поняла, что из меня выйдет маленькая рыжая алкоголичка.
— Ленка, помолчи, я тоскую.
—
— Издеваешься? — обиделась Аня и бросила трубку.
Спустя двенадцать минут она с горечью признала, что жизнь её пуста и нелепа. В полную силу дома не страдалось, — для глубины чувства не хватало зрителей. Аня оделась и покинула квартиру. Она побродила по скверу рядом с домом, присела на мокрую скамейку, но опять-таки, грустить по-настоящему не позволяла погода. Сначала полил дождь, затем он превратился в мокрый снег, и весь парадиз успешно дополнял пронзительный, холодный ветер. Страдалица окончательно замерзла и побежала в тепло родной квартиры.
Сквер выглядел неуютным и пустым. Единственный замерзший прохожий торопился ей навстречу. Вполне ясно, что разминуться они не могли. Закутанная по самые глаза в шарф, Аня с разбегу влепилась в окоченевшего товарища.
— Здравствуй! Рад тебя видеть, — заявил нахальный гражданин.
— Чего не скажешь обо мне, — проворчала Аня, пытаясь обогнуть состыковавшийся с ней объект.
— Пошли в машину, есть разговор, — решил за неё космический корабль и потянул опешившую девицу за собой.
Они подбежали к милицейской «Ниве», и товарищ привычно втолкнул Аню в служебный автомобиль. Только там девушка разглядела настырного собеседника и признала в нём майора Воронцова. Данила Трофимович захлопнул дверцу, вытащил из сумки термос, из бардачка извлёк пластиковые стаканчики. Он ловко разлил кофе по ёмкостям и вежливо подал один стаканчик Ане.
— Грейся. Почему не дома в такую погоду?
Девушка с подозрением взглянула на майора.
— Ничего личного. Просто любопытно.
— Там нет мне покоя, — грустно изрекла пассажирка, и поразилась величественности слога.
— Понимаю, — согласился майор. — Я тебя искал.
— Нашёл, что дальше?
— Твой домашний телефон не отвечает. Я позвонил Лене, и она посоветовала присмотреться к скверику рядом с домом. Какая умница твоя подруга!
— Майор в восхищении, — пробормотала Аня.
— Совсем забыл, она просила передать, что в нашем городе нет памятника «Девочка-подросток с корзинкой на велосипеде». Где вы такой видели?
— Нигде. Лена — фантазёрка. Передайте ей, что это был памятник кузнецу Вакуле. Он сидел верхом на чёрте, а в руках держал царские черевички.
— Классика, — одобрил памятник Данила Трофимович. — Кого только не ваяют наши скульпторы!
— Зачем меня искал? — Аня прикрыла шарфом опухшую скулу.
— Хотел поговорить с тобой о Валдисе. Слышал, собираешься ехать с ним в путешествие. Что ты знаешь о нём?
— Студент. Похоже, что небедный. Почему смеёшься?
—
— Фамилия, как у гангстеров. Валдис родился с серебряной ложкой во рту?
— Береги себя, Аня.
— Утешили, нечего сказать. Андрис и Янис — его родные братья?
— Родные, причём старшие. Очень серьёзные ребята, с нежностью опекают твоего студента. Надеюсь, ты не нанесла младшенькому душевную травму?
— Нанесла. Оказывается, в моей жизни мало бандитов. Всё, завязываю со случайными знакомствами! Чтобы я, ещё хоть раз кого-нибудь подняла с земли! Не дождётесь! Телефон отключу, в дверь врежу новый замок, из дома ни ногой. Спасибо, майор.
— До свидания.
Аня прибежала домой и заметалась по квартире. Её распирало от возмущения, и она позвонила Леночке.
— Я так и знала! — закричала взволнованно в трубку. — У Валдиса плохая родня! Мафия! Увольте, в эту малину я не вступлю. Дайте пару дней, и я освою тюремный сленг. О-о, проклятый маленький братик больших отморозков!
Лена ничего не успела ответить, её подружка, потрясённая информацией, в сердцах выдернула телефонный шнур из розетки. Спустя час девица с озабоченным видом бродила по квартире. Она вытирала пыль и напевала: «Гоп — стоп! Мы подошли из-за угла! Гоп — стоп…». Спев знаменитую песню три раза, Аня пустилась в пляс. Вид у неё был фартовый, танцевала она на полусогнутых, и всё больше кругами. Поток необузданного веселья имел продолжение в виде перелистывания творческого наследия Высоцкого. Некоторые стихи поэта к семи часам вечера она декламировала наизусть, другие напевала хрипловатым контральто. Ближе к ночи, напившись ядрёного тюремного чифиря, девушка с пониманием выслушала пару песен из альбома Михаила Круга, погоревала и уснула с твёрдым намерением забыть мафиозного отпрыска.
ГЛАВА 8
Наступившее утро мало чем отличалось от предыдущего. Некто сильный и наглый бился в запертую дверь. Накинув на пижаму халат, Аня поплелась смотреть на гостя в дверной глазок. Пригляделась, зевнула и открыла двери. Вошёл интеллигентный Игорёк.
— На тебя плохо влияют наши клиенты. Манеры оставляют желать лучшего, — отчитала она гостя.
— Манеры никуда не делись, — пожал тот плечами. — Отключила телефон, дверной звонок не работает, мобильник тоже не отвечает.
— А-а, забыла поставить на зарядку.
— Мания преследования? К слову, у нас нет такого памятника!
— Я ошиблась, — снова зевнула Аня. — Теперь отчётливо припоминаю сгорбленную фигуру вора-рецидивиста. Блатной сидел на ворованных чемоданах и печалился.
— Аня!
— Тогда слушай чистую правду. Я видела статую Александра Сергеевича Пушкина. Кудрявый мальчик лежал на скамейке и держал бо-ольшую книгу. Когда я туда заглянула, оказалось, что тинэйджер заснул над стихами Державина.