Он + она = катастрофа
Шрифт:
Заглянувшие гости сразу отметили, что тёщина каюта буквально завалена женскими чулками. Они развалом лежали на кровати, валялись на полу, свисали со столешниц: чёрные, цветные, в сеточку, с рисунком, с бархатными вставками, бантиками и шнуровками. Неимоверное количество чулок удивило победителей.
— Я давно подозревал что-то подобное, — нашёптывал собратьям «зайчик». — Мадам-то — фетишистка. Разнузданная особа!
Дима зачарованно снял с дверцы шкафа довольно прелестную пару. Чулки были телесного цвета, тончайшие, легкомысленные, в розовых бархатных сердечках и звёздочках.
— Откуда?
— Давай не будем …итальянский бутик нижнего белья.
— Волшебные, — восхищённо выдохнула Ярослава, — но, Элла, они не вашего размера.
— Девочка, я просто люблю покупать красивые вещи, любоваться ими и совсем необязательно их носить.
— Коллекционируете.
— Это моё хобби. Ну не могу я спокойно пройти мимо эксклюзивной пары чулок. Куплю обязательно!
— Красивое увлечение, — одобрил Дмитрий паранойю тёщи.
— Но зачем тащить коллекцию в круиз? — не понимал Андрис.
— Что ты, родной! Это лишь малая часть моего собрания. Скажу правду: не могла расстаться с некоторыми экземплярами, повезла с собой. На отдыхе кое-что занятное прикупила.
Нервы у присутствующих были натянуты до предела, и Андрис завёлся:
— Анька, признайся, тоже клептоманишь? Носки мужские, трусы, галстуки, что? Колись!
Клептоманка завела очи к потолку:
— Для таких идиотов, как ты, Карлеонис, я утюги собираю. Много их у меня в коллекции. Самый любимый, большой чугунный утюг, я храню исключительно для твоей головы.
— Как жаль, что некоторые чулки испорчены, — посетовала сиреневая тёща, глядя на связанных пиратов.
— Самые ценные экземпляры не пострадали.
— Целый чемодан этого добра наберётся, — фыркал Андрис. — Точно больная.
С палубы донеслись тревожные крики.
— Что-то происходит, — забеспокоился налоговый инспектор и пожелал выйти из каюты, но его тут же втолкнул обратно запыхавшийся Валдис.
— Пожар! — выкрикнул младший Карлеонис и затих, ошарашенный буйством человеческой фантазии, воплощённой в разноцветье чулочных изделий.
— Без пожара нам не обойтись, — съехидничал Андрис, оглянувшись на встревоженную Аню.
— Мальчики, спасаем бесценную коллекцию! — выкрикнула поборница искусства. — Выносим раритеты.
Через пару минут наверх стали выбираться смущённые парни, обложенные и обвешенные женскими чулками. У метавшихся по палубе граждан случился столбняк. Народ бросил тушить пожар, все пошли на выставку.
— Мужики, вы ЭТО скрывали под своими койками?
— Не подавитесь от счастья, — буркнул раздосадованный Андрис.
—…краем уха слышал одну забавную историю о голом мужике, бегающему по подъезду одного вроде приличного дома, — громко шептал сплетник. — Странное поведение, вы не находите? И что мы наблюдаем? Явно просматривается нездоровая ориентация.
— Пф-ф! Братан, говорят, ты — нудист-извращенец, — Валдис подкинул дров в разгорающийся скандал.
Старший Карлеонис побагровел, отшвырнул чулки и отправился лупить зайчика.
Выбравшиеся на палубу девушки прервали осмотр коллекции, растолкав экспонаты по чемоданам. Народ успокоился, принявшись с отвагой раздувать пожар. Усердию туристов помешало явление Эллы Юрьевны. Она выбралась наверх в сопровождении четырёх связанных пиратов. Вид у пленных был обиженный.
Пожар на теплоходе тем временем разгорался. Не обращая внимания на самоотверженные действия пассажиров и экипажа, пламя быстро охватило корабль. Огонь перекинулся в трюмы.
— Уходить надо! — выкрикнула Ярослава. — На корме спасательные шлюпки. Дима, пошли за Тимофеем, а то погибнет пьяный.
— Останешься вдовой, проблемой меньше, — злился старший Карлеонис.
— Совесть замучает.
— Зашибись, Новый Год! — продолжал разоряться Андрис. — Говорят, как праздник проведёшь, таким и год будет. Ань, теперь нам целый год от тёщ отбиваться, пиратов гонять и пожары тушить? Откуда ты взялась такая?
— Отвяжись. Все знали, куда едут. В аэропорту их провожали, как в последний путь, …прихватили в дорогу сто лучших пожеланий, больше смахивающих на проклятья. С таким грузом и не пойти ко дну? Скажи, зачем ты приполз сюда из своего личного террариума? — она в отчаянии всплеснула руками и побежала в каюту.
— Ты куда? — прокричал ей вслед Валдис.
Теплоход постепенно обволакивало дымом. Пассажиры хватали ценные вещи и торопились к шлюпкам. В каюте Аня скидывала документы, деньги и вещи в небольшой джинсовый рюкзак. В какой-то момент теплоход накренился, заскрежетав железом. Аня перепугалась, бросилась к дверям, попыталась их открыть и не смогла. Заклинило. Она судорожно втянула воздух, в ужасе закрыла глаза, открыла и снова панически подёргала за ручку. Дверь не поддавалась.
— Помогите!
Пленница каюты висела на ручке, била ногой в дверь, звала всех по очереди, но её крики заглушал вопли, шум и грохот. Пахло гарью, из щелей медленно выползали белые струйки дыма. Аня бросилась к иллюминатору, вслух убеждая себя, что выброситься ночью в море — это шанс на выживание. Или конец всему? Плача и кашляя, она металась между иллюминатором и дверью, когда неожиданно услышала знакомые голоса:
— Аня! — звал Дмитрий, грохоча в дверь каюты.
— Ты здесь, чёрт бы тебя подрал! — буянил Валдис.
— Помогите! — выкрикнула она. — Дверь заклинила, не могу выйти.
— В сторону отойди, — прозвучал приказ.
С противоположной стороны два шкафа методично вышибали злосчастную дверь. Через полминуты она выпала внутрь каюты.
— Вот дура! — возмущался счастливый Карлеонис, прижимая к себе плачущую девицу.
Дима оттолкнул утешителя, сунул ему Анин рюкзак, подхватил спасенную на руки и они побежали наверх.
— Андрис отстаивает шлюпку на палубе, пока мы тебя ищем.
— Я думала, что все про меня забыли.