Он + она = катастрофа
Шрифт:
Тёща торжественно развернула шедевр.
— Всего лишь немного геометрии, — оживилась Лена. — Треугольники, квадраты, овалы. Как называется картина?
— Портрет любимой женщины с котом на фоне Эйфелевой башни. Полотно художника Гремелова, — фамилию Эллочка произнесла уважительно и с придыханием.
— Я, как только увидел, сразу понял — портрет! — Игорёк с подозрением уставился в нагромождение фигур.
— Типичный авангардист, — со знанием дела кивнула Лена. — Спорим, тот серенький треугольник — Эйфелева башня.
— Угу. И
— А почему у неё ноги квадратные и синие? — возмущался Игорь. — Вдруг ещё и волосатые? Такое изобилие оранжевой краски, мне орать хочется.
— Если бы тебе на голову поставили Эйфелеву башню, то и у тебя бы физиономия стала синей и квадратной.
— Кружки оранжевого цвета. Это кот! — догадалась Леночка. — Здоровый такой котяра.
— Кота зовут Пантелеймон, — вставила Элла Юрьевна. — Чистокровный перс.
— Я бы в такую бабу не влюбился, — упорствовал Игорёк.
— Почему три глаза? — удивлялась Инна. — Один — у квадратной бабы, другой — кота, а третий примостился в углу и смотрит оттуда …нехорошо.
— Дремучая ты, необразованная, — оскорбилась Эллочка. — Это всевидящее око художника, он за нами наблюдает, — мадам показала на небо.
— Умер, значит, — обрадовался Игорёк. — Так ему и надо, хватит народ пугать!
— Не радуйся. Он живее всех живых.
В офис заглянула Аня.
— Что за шум? Здравствуйте, Элла Юрьевна. О-о, картиночка! Котик-то подрос. Привет, Пантик! — Она постучала котяре по глазу и оглядела притихших коллег.
— Видите, девушка разбирается в искусстве, — восхитилась тёща.
— Я разбираюсь? — удивилась Аня. — Не-ет! Просто этот тщедушный Гремелов на днях пробрался в офис Димы и попытался вручить ему одно из своих творений. Я присутствовала при вторжении. Гений великодушно разъяснил нам, что есть кто, на его картинах. На всех полотнах, что мы имели честь видеть, были запечатлены рыжий кот Пантелеймон и любимая женщина художника. Позже, после трёх стопок коньяка, он признался, что смертельно ненавидит кота. Гремелов — мнительный эстет, любит носить белоснежную сорочку и чёрные брюки. Он является к даме сердца расфранчённый, а уходит из квартиры в густой рыжей шерсти. На следующее утро эстет отдирает пух от любимых штанов и желает мохнатой твари скорейшей кончины. Но котяра не спешит помирать, и мастер изливает накопившееся отчаяние в геометрической мазне. Размер Пантелеймона увеличивается, а цвет меняется от светло-желтого к ядовито-рыжему.
— Хорошо, что из картины шерсть не лезет, — заметила тётя Валя, — и мне жалко больного художника.
— Коллеги, куда мы повесим страдания художника? — беспокоился Игорёк. — Неплохая стена возле Аниного стола. Ты не против шедевра?
— Пусть висит. У клиентов буду интересоваться, что они видят на картине. Маленький психологический тест.
— Лично меня сильно обеспокоил глаз на лбу циклопки. Взгляд его любимой бабы лезет глубоко в душу и выворачивает, — тёща была
— А-а! Так вы с похмелья купили это художество, — докопался до сути Игорёк.
Тёща, нахмурившись, уставилась на картину.
— Вешайте на стену! — приказала она. — Придёт день, и люди оценят шедевры авангардизма.
— Нам столько не жить, — пробурчал начальник.
— Мог бы и обычный натюрморт нарисовать, — Аня присела на стул. — Стеклянную вазочку с фруктами, корзинку с грибами …солёными, можно копчёную рыбку на газете. Воробьи под нашим окном постоянно что-то клюют. Скоро обед?
Инна искоса глянула на мобильник.
— Через два часа.
— Я не выдержу, умру от голода.
— Коллеги, никто не встречал банку с оливками? — спросила тётя Валя. — Я точно помню, что покупала в среду, а куда положила — не помню. С нашим ремонтом…
При слове «оливки» Аня встрепенулась.
— Где оливки? Дайте оливки!
— Аня, ты же ненавидишь оливки. Ты их съела?
— Да, хочу ещё.
— У меня нет, — Валентина растерянно присела на кривой стол и уставилась на прожорливую племянницу. — Купила одну.
— Банка красной икры подойдёт? — Элла Юрьевна внимательно разглядывала Аню.
— Подойдёт, — обрадовалась та. — Хочу красную икру. Игорь, дай ложку. Не чайную, доставай столовую.
Вернулся нагруженный коробками Данила, следом за ним в туристическое агентство заглянул Андрис. Мужчины разговаривали между собой, но при виде Ани, которая ела красную икру большой ложкой и без хлеба, замолчали.
— Что с ней? — тихо спросил Карлеонис у присутствующих.
Лена скорбно вздохнула, подошла к Ане и погладила подружку по голове.
— Валентина, вы же ближайшая родственница, а она …красную икру ест и оливки банками, — не выдержала Инна.
— Ничего не понял, — помотал головой Игорёк.
— Будет мальчик! — торжественно объявил Андрис.
— Анечка, мы с тобой идём к врачу, — пришла в себя ближайшая родственница.
— Зачем мне врач? — взъерепенилась любительница чужих деликатесов.
— Зачем? Затем, чтобы роды принять! — громыхал Карлеонис. — Димон знает?
— Откуда? Если она сама об этом не догадывается, — резонно заметила Лена.
— Анька, слушай новость дня: скоро ты станешь мамашей, — взялся за дело Андрис. — Дуй с тёткой на приём к врачу, а потом бегом к Димону, чтобы этот джедай не отвертелся.
Будущая мать выронила ложку, схватившись одной рукой за лоб, а другой за живот.
Джип мчался по кольцевой, со свистом разрезая прохладный, упругий воздух. Давненько Андрис не испытывал такого удовольствия. На его улице случился праздник! Сейчас он притормозит у обочины, наберёт номерок Димона и поздравит родственника с предстоящим отцовством. Нет! Он лично поедет к этому надменному засранцу и насладится его растерянностью. Анька беременна от Димки — лучшее событие месяца!