Он сказал / Она сказала
Шрифт:
Все это мы уже проходили. Я попыталась отстоять свою точку зрения.
– Да при чем тут экспертиза? Что она может показать? Тут весь вопрос в том, кому они поверят.
Кит покачал головой:
– Слова ничего не стоят. Вот ты всегда говоришь, что я слишком категоричен, у меня либо черное, либо белое.
Так и есть. Я кивнула.
– Но если мы хотим убедить всех в своей правоте, что у нас еще есть, кроме слов? Какие доказательства мы можем предоставить?
– То есть?
– Когда-то в шестом классе мы разыгрывали суд, – помолчав, ответил Кит, – я
– Ну надо же!
Мы все еще слушали новые истории друг о друге, затаив дыхание, – как много я еще о тебе не знаю.
– Спорим, Мак был подсудимым!
Лицо Кита чуть дернулось, но он все же рассмеялся.
– Вообще-то он был судьей.
– Какой кошмар!
– Наш учитель обладал чувством юмора, – признал Кит. – Я это к тому, что у меня есть кое-какой опыт. Когда выходишь говорить – сразу успокаиваешься. Волноваться незачем, просто идешь и рассказываешь, что видела. И все.
Я знала, что он прав, но все равно волновалась. На фоне отсутствия аппетита почему-то разыгралась жажда. Если бы мы не ждали телефонного звонка, я бы пинты три осушила.
В стекло застучали крупные капли.
– Значит, в музей? – спросила я.
Но музей оказался закрыт на перерыв. Мы вернулись в паб и сыграли партию за неровным бильярдным столом. (Понятное дело, я выиграла: хотя Кит играл со мной месяцами, он все еще пытался просчитать траекторию шара. Я воспринимала игру как спорт, а он пытался применить физику, при этом сохранял невыносимо серьезное лицо и подолгу размышлял над следующим ударом, склонившись над кием.)
Играть закончили, когда стало невозможно притворяться, будто мы не замечаем тоскливых взглядов, которые бросали на сукно местные подростки.
– Три часа, – сказала я. – Она, наверное, до сих пор в этой клетушке для свидетелей.
– Если бы мы им понадобились, нам бы позвонили. Пойдем в отель.
И мы отдали кии.
– Нам теперь весь вечер в отеле сидеть? – пробурчала я, натягивая пальто.
Кит улыбнулся.
– Да ладно, не так уж все плохо.
Даже полпинты эля сделали свое дело на голодный желудок. Я лежала, не вовлекаясь в процесс, издавая привычные стоны, пока Кит трудился сверху. Ему понадобилось в два раза больше времени, зато потом он уснул в считаные секунды. Я знала, он проснется не раньше чем через час.
Дождь перестал, мокрые крыши Труро блестели на солнце.
На часах было четверть пятого. Пришло решение, и я натянула одежду, не дав себе времени передумать. Здание на вершине холма будто притягивало к себе магнитом.
Глава 12
ЛОРА
8 мая 2000-го
Через пять минут я, тяжело дыша, примчалась к зданию суда. Теперь я уже знала, как действовать, утреннего столпотворения не было, и я в считаные секунды прошла охрану и купила кофе, чтобы чем-то занять руки. Однако не успела сделать и глотка, как двери зала заседаний распахнулись, и в холле опять стало людно.
Первыми
– Вы что, издеваетесь? Он серьезно?
– Я же не сказал, что это запрещено, – произнес адвокат. – Я сказал, что мы не советуем.
К ним подошли багроволицый мужчина и женщина с красными глазами. У него были темные волосы, как у Бесс, а у нее такая же пышная фигура. Значит, родители. Приземистая мать, безвкусно одетый отец. По сравнению с Балкомбами они смотрелись как бедные родственники, эдакие фермеры из села.
– Что случилось, солнышко? – спросил отец.
– Меня допросили и теперь хотят отправить домой.
Родители обернулись к Кэрол Кент.
– В их словах есть резон, Бесс, – мягко сказала она. – По закону ты имеешь право остаться в зале, но присяжным это не понравится. В подобных случаях, знаешь ли, когда на кону твое слово против его… Тебя могут счесть мстительной.
– А я и хочу отомстить! Я бы ему член отрезала! – Бесс издала злой громкий смешок.
Отец смутился. Адвокат и Кэрол одновременно шикнули, а мать попыталась обнять Бесс. Та отбросила ее руку, резко выдохнула и продолжила уже тише:
– Мне только что пришлось все заново пережить, а он сидел там и моргал, как олененок. Да чтоб с ним самим такое сделали!..
– Я понимаю, – сказал адвокат. – Прости, я не подумал. Мне и самому гадко это советовать. Если хочешь все видеть и слышать, я не стану отговаривать. Только предупреждаю: у нас больше шансов выиграть дело, если тебя не будет. У присяжных своя логика.
– А почему вы раньше не сказали?
Кэрол повернулась и что-то произнесла, я не разобрала.
– Думали, меня это собьет? – Бесс будто утратила весь свой запал. – Что ж, может, вы и правы…
Она умолкла на полуслове и пошла прочь, держась неестественно прямо. Глядя девушке в спину, я поняла: лишь гордость не позволила ей разрыдаться. Родители поспешили за дочкой, подхватив с двух сторон, и исчезли в лабиринте коридоров.
– Черт, получился обратный эффект, – сказала адвокату Кэрол Кент. – Ну ничего, я все улажу.
Я обвела взглядом комнату и заметила блондинистую журналистку, укрывшуюся в листьях плюща. Она тыкала пальцами в телефон. Хотя никто не смотрел на меня, я обошла холл и укрылась за другой колонной.