Он такой грубый
Шрифт:
— Мы уедем, пока не разгулялась непогода и приедем пораньше, чтобы поужинать в городе.
Несмотря на попытки избавиться от этого странного ощущения во мне, я всё равно чувствовала себя не в своей тарелке, как будто какое-то тяжёлое присутствие крепко держало меня. Ошеломляя меня.
Или, может быть, я просто догадывалась, что останусь здесь одна, когда разразится буря. Да, это должно быть оно. Другого объяснения этому не было.
Мои родители снова заговорили, напоминая мне, как включить газовый камин, если у нас отключится электричество, а затем попрощались,
Я опрокинула бокал и проглотила его содержимое, а затем налила себе второй. Потом третий. Сегодня вечером у меня была одна цель — допить бутылку вина и посмотреть фильм, пока не отключусь. Тогда мне не пришлось бы думать о том, что останусь одна во время метели. Да, я была взрослой, и моим родителям не следовало беспокоиться о дочери, как они делали, когда мне было десять лет и я боялась грома, но тем не менее.
Разве они не могли отложить свидание до тех пор, пока не пройдёт ненастная погода? Для их безопасности тоже?
Я схватила бутылку вина и собиралась пойти в гостиную, когда чувство тяжести усилилось. Наконец я поняла, что это за чувство.
Я была не одна.
И как будто мои мысли вызвали эту реальность, в парадную дверь резко постучали. Я не сразу пошевелилась, а повернулась и посмотрела на двери в кухню и прихожую. Секундой позже раздался ещё один стук, на этот раз тяжелее первого.
Сердце подпрыгнуло к горлу, и я направилась туда. Моя рука только схватила дверную ручку, когда она начала поворачиваться сама по себе. Я не успела провернуть замок, как дверь распахнулась.
Я отпрянула назад, моя челюсть отвисла, губы приоткрылись, когда дверь качнулась внутрь. Я чуть не уронила бутылку вина, но в итоге прижала её к груди и ахнула, увидев, кто это был, и от того, что холодное стекло внезапно прижалось к моему декольте. Но я не испытала облегчения, когда увидела, что с другой стороны стоит мой дядя, одетый во всё чёрное и осматривающий меня с ног до головы.
Волна жара и похоти мгновенно обрушилась на меня, а также здоровая доза страха. Я отошла на несколько шагов назад.
Это был мой дядя. Семья. Рядом с ним мне не следовало беспокоиться, но то, как он смотрел на меня, было первобытным. Анималистическим. И в сочетании со стыдом, который я испытывала из-за своей страсти к нему, мои эмоции стали полностью негативными. Семья или нет.
Он вошёл и закрыл за собой дверь, запирая нас вместе. Всё было… по-другому. И не только потому, что его взгляд упал туда, где охлаждённая бутылка вина касалась моей груди с затвердевшими сосками, и они, безусловно, были видны сквозь ткань моей пижамы. Эти чёрные глаза задержались там.
— Папа и мама уехали на ночь, — мой голос был мягким, во рту пересохло, горло сжалось, когда я пыталась отвлечь его от того, как он сосредоточился на моей груди.
— Я знаю, — произнёс он и медленно улыбнулся, и в тот момент я знала, что это именно то, чего он хотел.
Вторая
«Я знаю».
Слова Дэмиена эхом отдавались в моей голове.
Я облизнула губы и повернулась, опустив руку с бутылкой, и направилась обратно на кухню. Он последовал за мной, и звук тяжёлых шагов наполнил воздух.
Я отказывалась смотреть куда-либо, кроме своего бокала, и налила себе ещё, когда услышала приближающиеся шаги сзади.
— Посмотри на меня, — приказал он, и я, выдохнув, медленно обернулась. Мой недавно наполненный бокал в руке казался мне щитом, который я могла использовать, чтобы сохранять дистанцию между нами. Я жадно отпила из него, глядя на дядю.
Его массивное тело заполнило ставшее неожиданно маленьким пространство, которое всего несколько минут назад было огромной кухней моих родителей. Покрытый с ног до головы в чёрное, он был похож на какого-то зловещего ангела смерти.
Тёмные волосы растрёпаны вокруг головы и падают на лоб.
Чёрная куртка поверх такой же чёрной футболки, облегающей его грудь и подчеркивающей его мужественность.
Его тёмные штаны не были узкими, но достаточно облегали фигуру, и я могла видеть, насколько он силён и могуч.
И в довершение образа, он надел армейские ботинки цвета оникса.
Несколько долгих мгновений мы просто стояли и смотрели друг на друга. Я почувствовала странное изменение в воздухе. Воздух стал горячее, гуще.
Моя кожа горела от его пристального внимания ко мне.
Никто из нас ничего не сказал, пока я смотрела, как он взял из буфета бутылку виски моего отца и налил себе стакан. Он сделал большой глоток из стакана, сосредоточив своё внимание на мне.
Когда он поставил стакан и положил руки по обе стороны от себя на стойку, я сказала себе не смотреть на то, как его бицепсы вздулись от этого лёгкого движения.
Мы стояли и смотрели друг на друга. Это было похоже на игру: кто первым разорвёт зрительный контакт. Мне так сильно хотелось отвернуться, его внимание было слишком сильным, слишком взрывным, что я почувствовала, как оно окутало меня.
— Сегодня вечером совсем одна, Фина? — он почти рычал, слегка опустив голову и глядя на меня.
Я медленно кивнула.
— Мх-м, — тихо промычал он. Он ничего не сказал, затем уголок его рта постепенно приподнялся в ухмылке. — Иди сюда, — приказал он твёрдо и размеренно.
Я покачала головой.
— Я сказал, иди сюда, Фина, — его голос был глубже. Темнее. Он командовал и доминировал.
Я обнаружила, что мои ноги сами собой приближают меня к нему, и я вовремя восстановила контроль над собой, чтобы остановиться, когда оказалась в футе от того места, где был Дэмиен, и почувствовала, как меня охватывает румянец. Капельки пота выступили у меня на лбу и между грудями, которые всего несколько минут назад были такими холодными. Я не могла отдышаться, когда запрокинула голову назад, чтобы посмотреть ему в лицо. Находиться так близко к Дэмиену было взрывоопасно.