Он тебя не любит(?)
Шрифт:
У него до сих пор кулаки сжимались, когда он вспоминал, как случайно обнаружил камеру в их спальне. Алена оправдывалась, что выбирает только те кадры, где они со спины, но это не спасло ни камеру, ни ее телефон, ни ее ноутбук. Все это Макар не поленился, отвез Андрюхе, у него как раз дорогу к дому прокладывали, дал строителям денег, чтобы автоукладчиком пару раз проехались. А Алена несколько месяцев с кнопочным телефоном ходила. Из облачных серверов он сам все почистил и аккаунт удалил. Конечно же, предварительно все задокументировав. Хорошо, у нее ума хватило не вываливать
Папа-депутат предлагал дочери купить телефон, но Макар предупредил, что жить тогда тоже можно будет ехать к папе-депутату, и Алена терпела. Жаловалась, стонала, но терпела. А потом Макару надоело, что она дергает его по всякой мелочи — интернет-заказ оплатить, посмотреть погоду, курс валют, и много еще чего, он плюнул и купил ей смартфон. Предупредил, что только попробует выставить куда-то его фото, сразу пусть готовится к разводу.
Брачный договор составляли отцовские юристы, они предусмотрительно включили в брачный контракт пункт о конфиденциальности семейной жизни и ответственнось за публичное распространение личной информации. Стоило Макару захотеть, и Алена при разводе осталась бы еще и должна, так что конечно она безропотно подчинялась любым требованиям.
Может, он так бесился еще и от того, что ее фото напомнили ему Эву, но та снимала для него и для себя, ее коллажи были забавными и трогательными. Те самые коллажи об их недолгой совместной жизни, оказавшиеся потом в мусорном баке. Все до единого. И оказалось все только потому, что он не говорил своей любимой, желанной, притягательной Эвочке, как он ее любит.
Но разве она сама не видела, не чувствовала? Ну есть же у женщин интуиция, мать ему сколько о ней твердила. А Эвочка пусть и юная совсем была, но тоже женщина, и какая женщина, сегодня он едва удержался, чтобы не начать ее целовать прямо посреди выставочного зала на глазах у охраны ее мужа и собственных сотрудников. И не только целовать, он съесть ее был готов!
Макар налил еще воды, как тут щелкнул замок и вошла Алена. Он слушал, как она возится в прихожей, снимая обувь, и недоумевал, как так получилось, что близкая и любимая им девочка — две девочки, ведь Машка теперь шла обязательной в этом комплекте, — ушла из его дома и из его жизни, а совершенно посторонняя, нелюбимая и нежеланная женщина живет здесь и называется его женой. И все это только потому, что когда-то ему не хватило мозгов сказать, что он ее любит, свою Эвочку, для которой он может и был первым мужчиной, но которая точно стала для него единственной?
— Мак? — Алена удивленно вскинулась и даже попятилась. — Ты?
— Нет, не я, — Макар встал и протянул руку, — дай мне свой телефон.
— Зачем?
— Дай. Мне. Свой. Телефон, — с расстановкой, чеканя каждое слово, проговорил Макар. Наверное в его глазах мелькнуло что-то очень нехорошее, потому что жена испуганно протянула телефон, который держала в руке. Макар вошел в онлайн-банкинг, который висел на главном экране.
— Пароль? — он продолжал внешне оставаться спокойным, хоть удержаться становилось все труднее и труднее.
Алена смотрела исподлобья, но отпираться вопреки
— На эту карту тебе возвращала деньги Эва?
— Откуда ты знаешь?
— Ямпольский просветил, хочет закрыть долг. Выходит, Эва все это время отдавала тебе деньги, которые ты ей пожертвовала из человеколюбия.
— Я говорила, что одолжила ей деньги, ты забыл, — предприняла попытку сделать из Макара слабоумного Алена, что его совершенно взбесило.
Транзакций по карте проводилось мало, поэтому последний платеж от Эвангелины Казариновой он нашел быстро, а потом еще один, и еще. Сердце сдавило от нахлынувших чувств — и то, что платежи были копеечными, по сто-двести-триста долларов. И то, что Эва все это время никуда не исчезала. И то, что еще совсем недавно она была Казариновой, а не Ямпольской, и все можно было изменить, неподъемным грузом оседало внутри.
— Как же ты могла брать у нее деньги? — смотреть ей в глаза не хотелось, Макар продолжал разглядывать экран, бездумно листая. — У нее ребенок маленький, она одна осталась.
— Зато у нее сейчас все прекрасно, — не сдержалась Алена.
— А это что? — глаз зацепился за транзакцию, Макар с удивлением прочел: — Акушерско-гинекологическая клиника? А она тебе зачем?
Платежей было много, Макару надоело листать, он посмотрел на Алену, та кусала губы и смотрела на него полными слез глазами.
— Я лечусь там, Мак.
— От чего лечишься? И почему там, у нас оплаченные пакеты в «Медикал Центре»?
— От бесплодия. У меня был выкидыш, я не могу больше иметь детей, — и она зарыдала, закрывая руками лицо.
Макар несколько минут рассматривал рыдающую жену, понимая несколько отстраненно, что его совершенно не трогают ее слезы. Нет, конечно, он ей искренне сочувствовал, но бескрайнего горя в связи с ее бесплодием, увы, не ощущал.
Развернулся, набрал из кулера воды и протянул стакан Алене.
— Выпей воды и успокойся. Почему я не знаю о выкидыше? Где твоя медицинская карта? Почему ты не подумала поставить меня в известность?
— Я боялась, что ты меня бросишь, — у нее был такой вид, будто она сейчас снова начнет рыдать. Но к сожалению, утешить ее Макару было решительно нечем.
— Я, конечно, не оставлю тебя без помощи, — сказал он, сцепив перед собой пальцы, — но нам в любом случае следует развестись.
Всю дорогу к особняку Арсен молчал, глядя в окно, один раз только посмотрел на Эву, когда повернулся, чтобы переложить себе на руки уснувшую у него под боком Машку. И не поздно совсем было, а уснула. Арсен устроил ее на коленях, а когда приехали, все так же молча отнес в детскую.
Потом Эва слышала, как он вызвал Алексея, и они надолго закрылись в кабинете. Ночью муж не спал, мерил шагами спальню, она даже через гардеробную это слышала. Эва сама не могла уснуть, как тут уснешь, когда перед глазами стоит Макар с горящими глазами, полными такой боли, что ей самой больно делалось.