Он вёл двойную игру
Шрифт:
Он испытывал обиду. Ему хотелось ей сейчас врезать. Этой маленькой девочке, по её миленьком лицу. Раскидывалась своим первым поцелуем, как бог знает что. Он хотел на неё наорать,
— Почему молчишь, Лёша? Ты меня возненавидел? — спрашивала у него, уже со слезами на глазах. Девушка испытывала разочарование и страх. Она не понимала сейчас саму себя. Нравился ли ей Лёша тоже, или она путала дружбу с любовью?
— Ясно всё, — парень отодвинул от себя девушку. — У тебя тоже осеннее обострение, — спрятал своей рукой лицо, у него возникло желание расплакаться. Снова этот Самурай обогнал его. Что за чёрт!
— Ты не злишься? — спрашивала аккуратно у него.
— На дураков грех злиться, — нервно расхохотался, а затем протянул девушке ладонь. Она вытерла слёзы и не понимала что от неё хотели сейчас. — Верни ключи от квартиры, — его голос изменился, стал жестким и одновременно
Тоня испугалась, что больше не сможет иметь такую возможность приходить к Лютому домой. А как же его слова, что это её второй дом? Почему он так резко изменился?
Его глаза впервые смотрели на неё так, как будто бы он презирал её.
Она дрожащими руками вынула ключи и кармана и вернула хозяину.
— Как же мне теперь быть с долгом Стаса?
И это всё что её сейчас заботила?
Он грубо схватил девушку за рукав и вывел к подъезду. Тоня оказалась вышвырнутой следом и за темноволосой девушкой, что уже стояла в одежде.
— Ходят здесь всякие! — выдал Ефимов, одарив Тоню холодным взглядом. — Ещё раз увижу кого-то из вас в моё подъезде пеняйте на себя! — с грохотом закрыл дверь. И Волкова расплакалась, когда же другая девушка, как можно скорее спустилась вниз.
Кажется, это и есть их конец.
Не стоило было всё же упоминать в разговоре Самурая.