Он. Перерождение
Шрифт:
Описывать этот детский дом можно долго, используя более живые слова, передавая каждую частичку этого места. Но это не нужно. Главное, чтобы вы представили себе то место, где очутились ребята.
Скажу лишь напоследок, что контингент сирот оправдывал это место. Здесь формировались целые кланы, банды, собирающие «дань» с более слабых. Надеяться на радушный прием не приходилось. Вопрос в том, были ли сами ребятам виноваты в своем поведение? Да, многие из них оступились в свое время, но могут ли такие спартанские условия исправить их? Неужели они перевоспитаются лиши их любви. Каков
Вопросов много. Но это те вопросы, на которые боишься получить честный ответ.
— Верните нам мальчика! — в холе кто-то закричал.
Все обитатели детского дома на минуту забыли о своих делах и принялись следить за ссорой.
— Если не ошибаюсь, миссис Катер, мы уже объяснили вам всю по телефону, — то были слова директора «Понмерси». — У нас есть постановление суда и органов опеки, которые решили, что на время Дмитрий Порес поживет в нашем детском доме.
— Как они могли решить что-то, не посоветовавшись с нами! Мы опекуны Димы и нам решать, где ему жить.
— Миссис Катер! — крикнул Дима.
Мальчик пропихнулся через толпу зевак, быстро спустился по лестнице и побежал в сторону своей любимой воспитательницы.
— Куда вы так бежите, мистер Порес? — спросил директор.
Она притормозило рукой парня, не давая ему приблизиться к миссис Катер.
— Дима, мальчик мой, как ты? — спросила миссис Катер, делая шаг навстречу мальчику. — Пустите же вы его!
— Не положено, миссис Катер. Может, у вас дети и ведут себя как звери, лишенные порядка. Дом «Понмерси» славился же всегда дисциплиной. Посещения посторонних запрещены!
— Но я не посторонняя! Я его опекун!
— Покажите документ, который удостоверяет это.
— Он… Остался дома. — сказала миссис Катер.
— Тогда не вижу смысла в этом разговоре. Мы позаботимся о мальчике до нового распоряжения суда, а пока попрошу вас покинуть мой дом. Вы и так внесли смуту в наш мирный коллектив. — сказал директор, показывая на детей.
— Не волнуйся, Дима. Я заберу тебя отсюда. — сказала мисси Катер Диме и тыкнула пальцам в директора. — Что касается тебя! Ты сядешь и надолго! Думаешь я не знаю, что творится в твоем детском доме. Не что иное, как надругательство над малолетними.
— Вы хотите меня в чем-то обвинить, миссис Катер? — директор улыбнулась. — Прощу делать это через суд с предъявлением доказательств. Вы же не хотите, чтобы вас высмеяли?
— Я вернусь за тобой! Знай это! — сказала миссис Катер.
Она злобно посмотрела на ведьму, стоящую перед ней. Ей ответили ехидной улыбкой. В этот раз миссис Катер проиграла бой. Ее враг оказался сильнее. Но эта храбрая женщина не собиралась сдаваться. Она взяла ответственность за жизнь Димы и должна была сделать все возможное, чтобы защитить мальчика.
Миссис Катер громко хлопнула дверью напоследок, давая понять, что еще вернется.
— Вам нечем заняться? — спросил директор, глядя на ребят. — Что касается Вас мистер Порес. Вы вместе с Трэви Дауча и мистер Лопен с его командой пойдете чистить
Дима с Трэви кивнул, краем глаза замечая довольную ухмылку Лопена. Директор обманула. Драить туалеты было вовсе необязательно. Это было наказание, попытка показать кто здесь главный. Попытка проучить. Только вот за что? Больше похоже на жестокость ради жестокости.
«Мистер Лопен» был вожаком в этом доме. Человеком, возглавляющим самый главный клан. Самый безбашенный ребенок, которого только можно представить, попавший сюда не случайно. Но было бы нечестно не поведать его историю.
Его звали Альбусом. Довольно необычное имя для этих краев. Как один величайший волшебник из одной великой вселенной. Его мама любила эту историю, поэтому и решила дать сыну такое имя, в надежде, что он получит все хорошие качества, присущие данному персонажу. Так оно и было. Ребенок, не приносящий проблем. Очень точное описание.
Но корнем зла был не он, а его пьющий отец. Он рушил все, к чему прикасался. И что было самым печальным: он разрушил свою семью. Жить с алкоголиком не просто. Единицы признают свой недуг, но еще меньше захотят с ним бороться. А он не относился ни к первым, ни тем более ко вторым.
С такими людьми сложно что-то планировать, ибо планам всегда мешает бутылка огненной воды. Желание выпить было в разы сильнее, желания провести совместное время со своей семьей. Нет, у него случались порывы «семейности». Хотя были они все в глубоком алкогольном опьянении и больше похожи на «высасывание сил».
Зреет вопрос: почему же мать терпела эта? Неужели она не видела, что с этим человеком семьи не получится создать? Видела и понимала это. Но в глубине души надеялась исправить его. Хотя тысячу раз проклинала и тысячу раз желала ему смерти. Видимо, это и есть созависимые отношения. Но только осознавала ли она когда-нибудь те чувства, которые переживал ее сын? Какого в возрасте 10 лет желать смерти своему отцу? Какого жить с такой страшной мыслью и ненавидеть себя за это?
Это меняло Альбуса. С него словно выходила вся та жизнерадостность, с которой он был рожден. Он все больше и больше погружался в свой жизненный мир, отдаляясь от реального. И наконец настал тот момент, который, наверное, должен был произойти в этой семье. Альбус пырнул ножом своего отца, когда тот стал приставать к нему со своими «пьяными» вопросами. В таких случаях говорят, что мысли материальны. Удар пришелся прямо в сердце. Хирургическая точность.
Расследование было длительным, но матери удалось нанять грамотных адвокатов, которые всеми правдами и не правдами, доказали, что Альбус оборонял себя. Суд признал его невиновным. Но мальчик преподнёс еще один сюрприз: прямо в зале суда он попросил лишить его матери родительских прав. Ему захотелось избавиться от всего, что напоминало бы о старой жизни.
За делом об убийстве, последовал еще один длительный процесс о рассмотрении вопроса лишения родительских прав. Найти оснований для этого не смогли, но ввиду настроения Альбуса и его угроз о суициде, было решено отправить его в детский дом.