Он
Шрифт:
Сердце пробило иглами и от вида брызнувшей крови с моих губ сорвался надрывный крик.
— Вальзер… — я не узнала собственный голос. Оцепенев смотрела на то, как мужчина рухнул на пол и, захлебываясь собственной кровью, прошептал:
— Бегите…
Но я не успела ничего сделать. Меня схватили и закрыли рот кляпом, после чего заломили руки и поволокли к двери.
Из-за ситуации главным приоритетом было скорее доставить меня в больницу. По этой причине машина со мной доехала сюда быстрее. Остальные автомобили с охраной отстали в пробке, поэтому в больнице было всего четверо телохранителей.
— Не вырывайтесь. Нам не давали приказа причинять вам вред, но, если вы не успокоитесь, именно это мы и сделаем, — сказал мне тот громила, который сейчас тащил меня по коридору.
Глава 49. Верить
Паника овладела сознанием и сжала горло, из-за чего я с трудом дышала. Казалось, что сердце больше не билось и перед глазами поплыло, благодаря чему я видела лишь невнятные обрывки происходящего. Того, как меня куда-то оттащили по коридору, но уже вскоре мужчина толкнул меня вбок — в сторону служебной лестницы.
— Помогите!.. — надрывно закричала, но мне тут же закрыли рот ладонью и вновь заломили руки.
Все происходило очень быстро. Буквально минута и мы оказались на улице, но не около главного входа в больницу, а около аварийного. Там уже ожидала машина, в которую меня затолкали, после чего она тронулась с места.
Меня держали так, что я не могла даже пошевелиться, но, наверное, если бы эти громилы убрали от меня руки, я все равно не смогла бы сделать ни одного движения. Страх уже сцепил тело и окончательно перекрыл доступ к кислороду, из-за чего в груди жгло от нехватки воздуха.
Я старалась дышать. Размыкала губы и хрипела, но даже сквозь слезы, появившиеся в моих глазах, я пыталась делать вдохи. Волновалась не о себе, а о ребенке и сейчас страх пробирал от того, что из-за всей этой паники и ухудшения моего состояния с ним могло что-то случиться.
Но все равно успокоиться не могла. Ситуация не та, когда можно было бы подумать — все будет хорошо. И душа невыносимо сильно болела за Вальзера и того телохранителя. Вид их крови изувечивал сознание.
Я сжала подрагивающие ладони в кулаки и вместе с этим старалась бороться с тошнотой, которая начала усиливаться. Тело ломило. Жгло.
— Кто вы? Куда вы меня везете? — я не узнала собственный голос.
Мужчины ничего не ответили. Лишь один из них грубо сказал мне закрыть рот.
Через минут двадцать машина заехала в проулок. Мне закрыли рот и выволокли на улицу, после чего провели через пару кварталов, но было видно, что путь выбирался заранее, так как случайных прохожих тут не было и в основном мы передвигались по очень узким проулкам, после чего меня закинули в другую машину. Уже за Мюнхеном, около небольшого леса опять была замена машины. Прошлый автомобиль поехал обратно в сторону города, а новый, вместе со мной, двинулся в противоположном направлении.
Нервы шалили невыносимо сильно и тошнота усилилась. Сознание покрывалось туманом и перед глазами все плыло, из-за чего я порой их закрывала,
Мы ехали очень долго. По моим ощущениям — несколько часов, после чего меня опять пересадили в другую машину и в ней я провела еще больше времени. Начинало темнеть, когда автомобиль заехал в лес и по нему проехал около часа. Я смотрела в окно и видела, как мы заехали на какую-то территорию окруженную забором и уже вскоре машина оказалась около двухэтажного дома. Он явно не новый и создавалось ощущение, что им давно не пользовались — он выглядел заброшенным, но надежно спрятанным среди высоких и густых деревьев.
— Выходи, — сказал один из громил, но не дал мне самостоятельно выбраться из машины. Схватил меня за предплечье, после чего выволок из салона и потянул к дому. А я продолжала лихорадочно осматриваться по сторонам, замечая, что, несмотря на то, что сам дом выглядел просто, он был под очень сильной охранной. Повсюду камеры видеонаблюдения, скрытые ветвями деревьев и очень много верзил — как снаружи, так и внутри дома. Но, в отличие от цепных псов Ланге, эти мужчины были одеты в повседневную одежду.
Пока меня вели по дому, я коротко оглянулась. Он и внутри выглядел заброшенным, но кое-как приведенным в порядок. На первом этаже огромный камин и массивная лестница из дерева ведущая на второй этаж. Туда меня и потянули, после чего затолкали в дальнюю комнату.
— Сиди тихо, — прогрохотал громила, после чего захлопнул дверь, так же закрывая ее на ключ.
Несколько секунд я стояла неподвижно и испуганным взглядом смотрела впереди себя, но потом сознание сдавило и я в лихорадочном движении побежала к двери, после чего начала дергать за ручку. Понимала, что дверь закрыта, но все равно продолжала эти бесполезные движения — они являлись отображением моей нервозности и паники.
С каждым мгновением сознание сдавливало все сильнее и казалось, что вскоре оно вовсе сломается и разлетится на множество мелких осколков. Из-за этого давления усилилась тошнота и тело начало ломить ощутимее. Казалось, что я вот-вот вовсе потеряю сознание, так как перед глазами начало темнеть и для меня это стало оглушающим щелчком.
Я отпустила ручку и отошла на несколько шагов, после чего села на пол и закрыла лицо ладонями. Делала глубокие вдохи и пыталась успокоиться. Искоренить в себе панику, ведь ей я себе не помогу. Наоборот, ухудшу свое состояние и, возможно, наврежу ребенку, а мне, в первую очередь нужно было думать о нем.
Я долго сидела на полу и раз за разом делала глубокие вдохи. Переступила через себя и страх, бушующий во мне, но успокоилась. Взяла эмоции под контроль и закалила нервы. Все, что угодно лишь бы с ребенком все было хорошо, ведь единственное, что я могла сделать, это уменьшить риск нанесения ему любого вреда.
Открыв глаза, я поднялась на ноги и, держа твердость сознания, оглянулась по сторонам. Комната, в которой меня заперли, была не большой. Минимум мебели и деревянный, немного поскрипывающий пол. Было видно, что тут пытались убрать, но далеко не тщательно, ведь под шкафом виднелся огромный слой пыли. В комнате два окна и оба закрыты. Видно из них только густой лес.