Она читала на ночь
Шрифт:
– Твоя фамилия Миленко? – спросил он.
– А-ага… да. – От волнения у Эда пересохло во рту и язык едва ворочался.
– Ты брат Ксении Миленко?
«Ксения! Опять она! – промелькнуло у Эда в уме. – Чертова идиотка! Из-за нее меня убьют!..»
Шах недовольно сдвинул брови, и Эд, заикаясь, поспешно подтвердил, что он и есть брат Ксении.
– Она сейчас дома?
– Д-да… то есть не знаю. Можно позвонить!
Перед этим Шахров неоднократно звонил Ксении по телефону, но она не
– На! – Егор Иванович протянул Эду мобильник. – Звони.
Трясущимися руками молодой человек набрал номер.
– Ксюха, ты? Где ты была? Я звонил…
– Гуляла.
На самом деле Ксения никуда не выходила. Она чувствовала, что звонит Шахров, и не хотела отвечать.
– Т-ты дома будешь? – торопливо спросил Эд. – Я… забыл ключи.
– Ладно. Я затеяла уборку, – сказала Ксения. – Так что до вечера у меня есть занятие. У тебя все в порядке?
– Да… все хорошо. – Эд протянул телефон Шахрову. – Она дома.
Он хотел спросить, в чем дело, но не решился. От Ксении можно ожидать чего угодно. Лучше быть в стороне.
– Давай ключи, – Шахров сделал шаг вперед и протянул руку. – Быстро.
Эд полез в карман, вытащил связку ключей и положил их в ладонь Егора Ивановича. Он плохо соображал, что делает. Мысль о судьбе Ксении не приходила ему в голову. Главное – не попасть в немилость к Шаху.
«Слизняк!» – брезгливо подумал Шахров, отворачиваясь от бегающих глаз Эда и усаживаясь в машину.
– Поехали.
Он дал знак шоферу и даже не взглянул больше на Миленко. Два охранника прыгнули в джип и поехали следом. Эд, растерянный и дрожащий, стоял и смотрел на удаляющиеся автомобили.
– Черт бы их побрал! – чуть не плача, бормотал он. – Черт бы побрал их всех!
Через полчаса черный «мерседес» и сопровождающий его джип остановились у дома Ксении.
– Ты пойдешь со мной, – сказал Шахров охраннику со шрамом. – Понесешь коробку.
Так они и шли: впереди – Егор Иванович с огромным букетом лимонных роз, за ним – парень с коробкой в одной руке и кучей свертков в другой.
Дверь квартиры Шахров открыл ключами Эда. Это должно было показать Ксении, кто есть и будет хозяином положения. А подарки предназначались для смягчения ситуации. И какие подарки! Царские.
– Иди, – отрывисто приказал Шах охраннику, едва они вошли в полумрак прихожей. – Жди меня в машине.
Парень, ни слова не говоря, положил коробку и свертки, вышел и прикрыл за собой дверь. Шахров остался один. Он вздохнул и прислушался. Из комнаты доносились слабые звуки переставляемой посуды, пахло влагой и моющими средствами.
– Ксения Викторовна! – крикнул он.
Из-за двойной стеклянной двери в коридор высунулась голова Ксении. Ее рыжие кудри были перевязаны голубым платком, глаза удивленно
– Вы? – растерянно воскликнула она. – Что вы здесь делаете? Как вы попали в квартиру?
Егор Иванович подошел к ней и вручил цветы.
– Это вам.
В комнате, за спиной хозяйки, царил ужасающий разгром. Уборка, по всей видимости, была в самом разгаре.
– Как вы вошли? – спросила Ксения одними губами.
Она машинально взяла розы и укололась, даже не заметив этого. От злости и возмущения у нее перехватило дыхание.
– Вы прекрасны, когда сердитесь, – заявил гость, ничуть не смущаясь. – И домашняя одежда вам к лицу.
– Кто вам позволил сюда явиться?
Шахров усмехнулся:
– Я не спрашиваю разрешения. На звонки вы не отвечаете, от встреч отказываетесь. В гости не зовете. Вот я и пришел сам. Вы не обидитесь?
– Чего вы хотите? – уже спокойнее спросила Ксения.
– Вашей благосклонности… Вы покорили мое сердце.
– Шутите?
– Полагаете, я так дурно воспитан?
Егор Иванович сходил за коробкой и свертками, принес их в гостиную и свалил прямо на ковер.
– Что это? – равнодушно поинтересовалась Ксения. – Доказательства вашей симпатии?
– Угадали. Это только начало, моя дорогая. Робкая попытка изучить ваши вкусы. Собственно, это все, что я собирался сказать вам. Позвольте откланяться.
Он подошел, взял ее руку и поцеловал.
– Советую вам быть поласковее. Я не всегда такой добрый. Могу и рассердиться. И тогда гнев мой ужасен!
– Будете воевать с женщиной?
– Что вы, – глаза Шаха недобро блеснули. – Дамы неприкосновенны. А вот мужчинам придется отвечать за капризы избалованных барышень. По всей строгости. Так что… подумайте. Господин Чигоренко может пострадать по вашей вине.
Егор Иванович резко повернулся и вышел, оставив дверь открытой.
Ксения сразу же почувствовала слабость и села. Что это он сказал напоследок о Филиппе? Кто может пострадать?
Только сейчас она опомнилась и сообразила, что все еще держит в руках розы. Пришлось пройти на кухню и поставить цветы в воду. Они-то ни при чем.
Вернувшись в гостиную, Ксения открыла коробку. В ней, аккуратно упакованная, лежала чудесная короткая шубка из голубой норки. Художница не удержала вздох восхищения. Какая прелесть! Она примерила шубку, не снимая старых спортивных штанов и футболки. Великолепно! Такую вещь ничто не может испортить.
В свертках оказались пара дорогих платьев, кружевное белье, кожаная сумочка и набор французской парфюмерии. Шахрова можно было обвинить в чем угодно, кроме жадности.
«Надо вернуть все это!» – подумала Ксения. И тут же поняла, что так поступать не стоит.