Она, или код ошибки Фортуны
Шрифт:
Посидев ещё немного, Анна собралась с силами, подошла к стойке, безучастно постояла в очереди из трех человек и с большой чашкой крепкого кофе вернулась за столик.
Верь снам своим, неожиданностей будет меньше.
Не поверила. Снова уговорила себя, что минует, обойдет, не случится…
Знаки, знаки, кругом были знаки, но Анна не захотела их видеть, отвернулась, как девчонка: закрыла глаза ладошками – и нет меня, не найдет горе, обойдет стороной.
Чего же она боялась потерять? От каких лишений отворачивалась? Работу?.. Петра?.. Бабушку?..
И
Любила, да… Любит и сейчас.
Но Анна-то знает, что Пётр прав, прав. Ей 28 лет, она одинока и несчастлива.
За короткими мгновениями урывочного секса, всегда больше торопливого, спешного, чем упоительного, тянулись долгие дни, часто недели офисных будней, когда немеешь оттого, что рядом, оттого, что не смеешь дотронуться, обнять, приласкаться.
И это её жизнь?.. Жизнь молодой женщины, умной, начитанной, может быть – талантливой, с покладистым, уступчивым характером, с хорошим вкусом, наверное – не дурнушки?..
Неужели меня не за что любить?.. Неужели никому, никому я не нужна?..
А действительно, за что меня любить?.. Брожу, в свои мысли погруженная, глазами вовнутрь, вся в сомнениях, вся в себе… Надо что-то делать… Так и проживу, никем не любимая, никем не замеченная…
А ещё меня уволили, ты помнишь об этом?..
Ну что же, тем проще… Всё разом!
Ох, бабушка…
5. Анна
Когда Анна вышла на улицу, дождь уже закончился. Светило мягкое осеннее солнце. Мостовые и тротуары были усыпаны облетевшей жёлтой листвой. Горький аромат увядающей сырой прелости наполнил воздух.
На углу Анна остановилась. Как использовать внезапную свободу? Побродить по улицам или сразу ехать домой? Бодрячество неминуемо отступит, навалится паника, и окажется она, беспомощная, посреди бурлящего большого города.
Анна решила ехать домой. Сейчас-то она почти победительница, да… Но сквозняк сомнений по-змеиному уже заползал в её душу, по-хозяйски разворачивался. Могла не успеть и до дому добраться, разрыдаться на улице.
Если бы она была одна, если бы одна…
Домой, домой! Принять горячую ванну, сварить глинтвейн, утомить себя запутанным сериалом и уснуть пусть даже тяжёлым, изматывающим сном. Утром бы паника поднялась снова, без сомнений. Но здесь только время – лекарь. Только время…
Бабушке она ничего говорить не будет – с двумя паниками Анне не справиться. Но как скрыть безработицу и безденежье, если она, Анна, не найдёт работу в самое скорое время?..
Тут уже не до разрыва с Петром, тут маячит почти нищета и голод для двоих.
Домой, домой, там можно расплакаться, пореветь, – не на людях же, в самом деле. Домой…
6. Анна
Объявление
Поднявшись по светлым ступенькам на пол-этажа, Анна с трудом открыла тяжёлую деревянную дверь. Просторный зал был увешан гардинами и тюлями. стенды с тканями стояли ровными рядами, на низких столиках лежали каталоги с образцами.
– Слушаю вас, – из-за стойки на Анну привычно-приветливо смотрела дама в очках с тонкой оправой под зебру. Дама, продолжая улыбаться, быстрым взглядом оббежала Аннину понурую фигуру.
– Я увидела объявление…
– Какое? Мы не давали никаких объявлений.
– О работе… Вам нужны дизайнеры? – Анна пыталась сосредоточиться на лице дамы, но взгляд уходил вниз, и приходилось делать усилие, чтобы поднять глаза.
– Нет, не нужны! – голос дамы из елейного, перескочив все промежуточные состояния, стал сух и жёсток. – С чего вы взяли?..
– Там внизу висит объявление…
– Это не наше! Мы не нанимаем работников с улицы! Мы фирма серьёзная, своих работников подбираем тщательно и с хорошими рекомендациями. Вас мы не взяли бы и в уборщицы. Всего хорошего! – и дама, потеряв интерес к Анне, стала перебирать бумаги на стойке-ресепшн.
Анна опять с трудом открыла тяжёлую массивную дверь, но уже с другой стороны.
– И сорвите его, это не наше! – полетело ей вслед.
7. Ёж
Он вышел за ней из вагона и следом перешёл платформу.
Поезд уже вылетал из тоннеля. У него было только несколько секунд относительной тишины, когда звуки электрички ещё не поглотили человеческий голос, когда можно сообщить спешащему, в какую сторону едет поезд, или произнести несколько ничего незначащих слов в надежде, что дама не сбежит от тебя. Глупость, но ему во что бы то ни стало, как мальчишке, хотелось привлечь её внимание. Он ощущал себя влюблённым в молодую учительницу старшеклассником. Только ему было не семнадцать, да и она ни видом, ни возрастом не напоминала молодую учительницу. Скорее опытную, не боящуюся конкуренции актрису – звезд, равных ей, мало, страхи – для других!
– Вам не холодно? Вы неосмотрительно раздеты!
Она скосила глаза – ещё один! – перекинула сумочку на другую руку, мелко дернула плечом и отвернулась.
Поезд вылетел из тоннеля с пылью и шумом, и мимо них замелькали переполненные вагоны.
– Я предлагаю вам облачиться в более устойчивые к осадкам одежды! За мой счёт, разумеется.
– Отстань, красавчик! – быстрый поворот, сказала скороговоркой, скривила яркие губы.
Акцент южный, мягкий. Ну точно замёрзнет!
Они вошли уже в подошедший поезд, а он так и не придумал ничего искромётного. Красивых женщин молодой человек обожал, часто заговаривал с ними о том о сём, раскланивался и двигался дальше. Но так, чтобы неметь… Это смахивало на конфуз, да и только!