Она лучше, чем ты. Развод
Шрифт:
– Дамир, если бы не он, мы бы не встретились, – шепчу я.
– Я подумал об этом, но постеснялся произнести вслух. Викуля, я счастлив, зная, что ты моя… Так мне приехать? Я готов бросить все и оберегать тебя.
– А ресторан на кого оставишь? Роману Олеговичу хватает забот с собаками.
– Темыч возвращается. Реабилитация подошла к концу, следующий курс через три месяца.
– Как хорошо, Дамир. Я очень рада. И как он?
– Пока на костылях. Комплектует ужасно. Голова хорошо работает, слава богу… Устал он бездельничать. Ему работа нужна, Викуль.
– Приезжай вечером,
– Буду звонить каждый час.
Спешно прощаюсь, завидев очередной, настойчивый вызов от Анжелики Сергеевны.
– Да, слушаю вас.
– Виктория, как вы себя чувствуете? Вы лежите? – торопливо произносит она в динамик.
– Да, мне пока вставать можно только в туалет.
– Адвокат Сергея слился. Там такое случилось…
– Я уже знаю о его драке с Жанной. И о задержании тоже. Анжелика Сергеевна, что будет дальше? – вздыхаю я, встречаясь взглядом с обеспокоенной мамой.
– Скорее всего, его посадят. Лыков обладает огромными связями и авторитетом, он не простит Сергею такого…
– Он же сам виноват, что так вышло. Это он заставил дочь охмурить женатого мужчину и скрыть правду. Странный он, конечно…
– Виктория, адвокат Сергея принял все мои условия. Совсем скоро вы получите положенные вам деньги и права на половину дома.
– Спасибо вам, Анжелика… Наверное, я должна визжать и прыгать до потолка от радости? Но я ее почему-то не испытываю… Победа какая-то горькая. Все же он – отец моих детей, и я не могу делать вид, что мне наплевать на его судьбу. Честное слово, я не желала ему зла… Мне страшно думать о будущем. Наверное, нас с Татьяной вызовут к следователю и тоже будут допрашивать? Копаться в грязном белье, пытаясь понять причину агрессии Сережи? А он никогда не бил нас... Он и не грубил никогда. Что нам делать, Анжелика?
– Если хотите, я выступлю вашим представителем. Вам не до хождений по кабинетам, ведь так? И Танюшке нужно себя беречь.
– Я согласна. Спасибо вам за помощь.
Глава 34.
Глава 34.
Дамир.
Я давно не видел отца таким счастливым… Он суетится, не отходит от плиты, заботится от нас. С собаками гуляет, учит Вилли командам и с удовольствием тренируется на уличных тренажерах. Даже костюмчик себе модный прикупил.
– Давай еще кусочек, Танечка? Запеканка полезная, в твороге много кальция и белка, – деловито произносит он. – В школе небось всякую дрянь подают?
– С удовольствием, Роман Олегович. Скоро я в бочонок превращусь с таким питанием, – усмехается она. – А в школе вполне нормально кормят.
Знаю, что она волнуется… Стесняется Артема, нежданно свалившегося на нашу голову.
Да и Темыч здорово удивился, застав в нашем доме испуганную, симпатичную девчонку… Сначала решил, что я на старости лет из ума выжил и преступил закон, связавшись с несовершеннолетней, а потом вспомнил мои рассказы про Вику и нашу юношескую любовь…
– Тебе это не грозит, – осторожно входит он в кухню. – Ты тощая как весло, Танька. И мелкая.
– Нельзя обижать сестру, Артем, – произношу я строго, бросив в его сторону
– Не смеши, пап… Мы не родные.
– Ну… А как мне тебя называть? – спрашивает Танюшка моего сына. – Если я захочу познакомить кого-то с тобой, то…
– Так и говори: я родственник. Но не брат…
Смешные они… Оба раненые, с истерзанной и еще не зажившей душой… Повзрослевшие слишком рано для своих лет, опасающиеся довериться другому…
Интересно, Танечка вспоминает своего Никиту? Хочет, чтобы он вернулся? Папа надевает на собак поводки и спешит в сквер. Артем глотает на ходу кофе и вызывает водителя.
Руководство рестораном на время госпитализации Вики он взял на себя.
– Танечка, как твои дела? – начинаю я издалека. – Как в школе? Репетиторы помогают с учебой?
– Одни пятерки, Дамир Романович. Тяжело дается химия и математика. С точными науками у меня беда. Говорите, что вы хотели спросить? – краснеет она.
– Я хочу попросить Давида Вартановича помочь твоему папе. Как ты относишься к этому? Не против?
– Нет, конечно. Жанна сама виновата. Я… Я догадывался, что она моему папе изменяет. Она бессовестно себя вела. Думаю, у него просто слетела крыша от обиды и боли… Знаете, как это называют? Состояние аффекта или психоз. Может, адвокат изберет именно эту линию защиты?
– Если потребуется, ты выступишь свидетелем? Не испугаешься?
– Конечно. Я не хочу, чтобы папу посадили. Пусть отдаст все, что маме причитается, и живет спокойно. Это ведь… его выбор? Знаете, я ведь до сих пор виню себя… Я знала и молчала. Позволяла им встречаться за спиной у мамы. Я… чудовище… Или была им. А мама и не подозревала ничего... Слепо отцу верила. Наверное, такие женщины давно вымерли. Их просто нет, таких преданных и наивных.
– Мы всегда делаем выбор. Быть человеком или пойти легким путем – поддаться слабостям, позволить обиде или ярости завладеть сердцем. И оставаться человеком – ежедневные труд и путь. Ты же осознала все? Сделала выбор. Оставь прошлое и не расковыривай старую рану… Смысла нет в этом.
– Значит, и Никита мое прошлое? – сдавленно произносит она. – У меня пустота внутри, понимаете? Как я могла влюбиться в него? Поверить, предать маму и… Он же... Мы совсем разные. И стремления у нас разные. Цели, опять же...
– Успокойся, Танюш. Нельзя жить и не ошибаться. Значит, ты не хочешь вернуть его? Я мог бы… помочь скостить ему срок.
– Не хочу, – вспыхивает она. – Да и зачем его возвращать? Чтобы он снова начал грабить и избивать неповинных людей? Мне такой отец для ребенка не нужен… Не хочу его больше видеть. Никогда… Я его боюсь. И его маму тоже…
– А она разве пыталась тебя найти? – недоумеваю я.
– Нет… Кажется, она и не знает ничего… Или не помнит. Я ее ни разу трезвой не видела. Господи… Моя жизнь могла быть совсем иной, Дамир Романович. Слава богу, что все сложилось по-другому.
– Все хорошо будет, Танюш. Поеду я к маме, а потом займусь делом Сергея.
– Я в школу, а после обеда приеду на работу, – деловито произносит она.
Не понимаю, откуда во мне столько благосклонности? Я должен его люто ненавидеть, ведь так? Радоваться неудачам Молчанова, потирать руки…