Она мне (не) чужая

Попова Елена

– Ты знаешь, что я готов отдать тебе последнюю копейку, - пристально глядя на нее, произнес Роман.
– Все делаю для того, чтобы ты ни в чем не нуждалась.

– Нет, не все… - усмехнулась жена.
– Я полгода прошу тебя продать Подмосковный дом твоего деда, но ты заладил: «Когда будут деньги, мы сделаем там ремонт и переедем туда жить!» - покривлялась она, закатив глаза.

– Так и будет, просто дай мне время.

– Дом надо продать и купить квартиру, Ром!
– снова сорвалась она на крик.
– Мне осточертело жить в этой съемной халупе на окраине

Москвы, как ты это не понимаешь?!

– Поэтому решила заработать на собственное жилье своим телом?
– склонив голову к ее лицу, хрипло изрек он.

– До конца жизни будешь мне это припоминать?
– нагло глядя в глаза, оскалилась Леся.

– Нет, не буду.

Отойдя, он пододвинул к двери ее чемодан.

– Наша семейная жизнь сегодня закончилась.

В ту ночь продолжался скандал. Леся обвиняла Романа в том, что это из-за него она была вынуждена танцевать в клубе, била посуду, швырялась в него разными предметами, а утром он обнаружил ее в ванной…

Леся стояла над раковиной, вцепившись в нее обеими руками. Ее лицо было словно обескровленным, мокрые волосы прилипли к щекам.

– Тебе плохо?
– спросил он, а потом перевел взгляд на стиральную машинку, на которой лежал тест с двумя полосками.

С того дня они решили попробовать все с начала.

Было тяжело наступить себе на горло и остаться с ней, но ради ребенка Роман не только забыл о разводе, но и пообещал жене вскоре перевезти ее в их собственную квартиру.

До сих пор помнил с каким трудом ему далась продажа дома. Ведь дед, находясь при смерти, постоянно твердил:

– Только наше родовое гнездо не продавай. Я его тебе неспроста завещал. Знаю, только ты за ним и присмотришь.

Сделка состоялась, когда Леся была на тридцать шестой неделе беременности. В тот день Роман, получив деньги, сразу поехал обрадовать жену. Оставалось только взять небольшую ипотеку и наконец-то осуществить ее мечту - купить собственную квартиру.

Забрал ее от подруги, посадил в машину и вручил конверт.

– Здесь вся сумма. Можем сразу проехать в банк и узнать насчет ипотеки.

– Этого мало!
– пересчитав купюры, возмутилась Леся.
– Ты что, уступил?

– Да, совсем немного. Иначе бы не продал.

– Совсем немного?
– закипая от злости, прокричала Леся.
– Ром, в банке нам не одобрять большую сумму! Ты что предлагаешь купить комнату в коммуналке?

– Почему в коммуналке? Мы же смотрели квартиры, нам хватит…

– Да ни на что нам не хватит!
– швырнув на заднее сиденье конверт, взорвалась Леся.
– Зачем я вообще собралась рожать?! Ты даже меня не можешь обеспечить, а теперь у нас будет еще и ребенок!

Глубоко вздохнув, всплеснула руками.

– Ну, зачем я на все это пошла?
– истерично рассмеялась она.
– Зачем я снова тебе поверила?

Несколько раз ударив кулаком в его плечо, закричала как сумасшедшая:

– Я с тобой на всю жизнь обречена жить в нищете, растить ребенка в четырех стенах, не видя нормальной жизни, не видя мира!

Леся ударила еще раз, Роман на секунду потерял

управление и их машина, вылетев на встречную полосу, врезалась в бетонное ограждение.

Находясь еще в сознании, он видел, как Лесю положили на каталку, затем закрылись двери машины скорой помощи, а дальше…

Дальше страшная новость:

– Ваша жена получила травмы, не совместимые с жизнью. К сожалению, она скончалась. Ребенка удалось спасти.

Несколько следующих дней были словно в тумане: больничная палата, затем - похороны, соболезнования близких, и какие-то непонятные бесконечные звонки.

Когда Роман пришел забирать новорожденную дочь, он впервые увидел Алису.

– Я вам очень сочувствую, - сказала молодая девушка, глядя на него печальными ясными глазами.
– Ваша девочка просто ангел. Я буду надеяться, чтобы и у нее, и у вас все сложилось лучшим образом.

Но «лучшим образом» не получалось на протяжении шести месяцев после смерти Леси.

Роман не находил себе места от горя и одновременно злости на жену.

– Так сильно хотела красивой жизни… - горько усмехнулся он, однажды придя на кладбище.
– И что в итоге? Теперь у тебя никакой жизни. И наша дочь осталась без матери.

Почти год он справлялся с Дианой в одиночку. Родители Леси винили в ее смерти Романа, поэтому не желали его ни видеть, ни слышать, так же, как и внучку. Его мать жила на севере, и с помощью тоже не особо спешила. Разве что, выручала сестра. Маша приезжала водиться с племянницей, пока Роман обивал пороги московских компаний, в поисках дополнительного заработка.

Он продолжал дистанционно вести дела в фирме, но зарплата в разы сократилась и этих денег ни на что не хватало.

А потом в его фирме сменилось руководство. Новый гендиректор, узнав, какая трагедия произошла в его семье, сразу назначил его своим замом. Пристроив Диану в частный детский сад, Роман погрузился с головой в работу.

Правда, приходилось часто брать больничный: дочь начала болеть сразу, как только пришла в свой первый коллектив.

Жизнь стремительно набирала обороты. Теперь зарплаты хватало на то, чтобы покупать дочке самые лучшие игрушки, одежду, и можно было с легкостью нанять няню. Но найти достойную для годовалой дочери было не так-то просто. Все женщины, которые приходили к нему домой, категорически не нравились. Не вызывали доверия.

Но нашлась та, которая подходила по всем параметрам.

– Ой, это вы?
– подошла в парке девушка, лицо которой показалось ему очень знакомым.
– Я работала в роддоме, в котором родилась ваша девочка. Помните, мы с вами общались, когда вы ее забирали?

Девушка наклонилась к коляске и, глядя на Диану, прослезилась.

– Солнышко, какая ты стала большая!
– ласково произнесла она, взяв ее за руку.
– Красавица!

Роман вспомнил, как кто-то из сотрудников роддома рассказывал, что эта девушка с добрыми глазами ночами сидела у его новорожденной дочери и пела ей колыбельные. Он с первой секунды понял, что она могла бы идеально подойти на роль няни.