Она мне не жена
Шрифт:
Я благодарна ему за Сашу, но не больше. Ему нет места ни в моей жизни, ни в жизни нашей дочери.
– Майя, – обращается ко мне Кудинов и закрывает дверь, запирая нас двоих в пространстве, которое может взорваться от любого нашего движения. От одного моего вздоха, потому что в нём слов больше, чем в чём-либо ещё. В нём правды больше, чем в том, что я готова ему сказать.
– Фарид, я не намерена с тобой говорить, – резко поднимаю на него взгляд и поджимаю губы. – Ты мне неприятен, и я бы хотела, чтобы ты сейчас вышел. Оставил меня одну ждать Полину. Нам не о
– Ненавидишь?.. – догадывается, хмыкнув.
Позволяю себе пройтись по нему взглядом и рассмотреть. Отметить то, что его телосложение стало спортивнее. Он стал худее. Постригся. Бородка стала увереннее и взрослее. И взгляд. Он стал совсем-совсем другим. Осознанным, уверенным, болезненным и взрослым. Слишком взрослым для его возраста.
– А были другие варианты? – с вызовом в голосе спрашиваю. – Я ведь любила тебя, Фарид. Ждала, что ты будешь искать меня, когда станет легче и ты осознаешь свою ошибку. А ты… – замолкаю, не решаясь произнести это вслух. Описывать свою боль и причину слёз и депрессии пять лет назад.
– Прости.
– Разве эти женщины стоили хотя бы частички меня? – не выдерживаю, и вопрос слетает с моих губ: – Почему ни одна из них не задержалась рядом с тобой хотя бы на неделю?
– Не стоили, – соглашается, хмыкнув.
– Но они были рядом с тобой, – быстро стираю слезу, которая непрошено скатилась по щеке. – На всех этих фотографиях в социальных сетях. И в газетах.
И в отражении моих слёз. В каждом моём кошмаре. Бессонных ночах. В каждом мгновении, когда я старалась убедить себя, что всё это ложь! Игра! Пыталась поверить Аде.
Но этих фотографий и женщин становилось всё больше и больше.
– В любом случае, спасибо, – меняю свой тон на стервозный. – Благодаря тебе я стала сильной и независимой.
– Конечно, ты стала независимой, – язвительно тянет, отведя взгляд. – Когда рядом с тобой такой, как Дан, грех такой не стать.
– Ты думаешь, что это его заслуга? – медленно встаю со стула и выпрямляюсь. – Думаешь, его? – срываюсь на крик от той наглости и подтекста в его словах. Но… – Да! То, что я сейчас здесь стою перед тобой – его заслуга! Его и только его! Не твоя, Фарид! Ты меня сломал, а он починил! Он всегда был рядом со мной! – подхожу, тыча пальцем в его грудь. – Каждый раз, когда я плакала, он сидел у моей кровати и утешал! Когда мне было больно! Когда меня без конца тошнило! Когда я лежала в больнице и боялась! Он был! Он и только он был рядом со мной!
– Ты, – начинает что-то отвечать Кудинов, но вошедший в комнату человек прерывает его.
Дан, не изменяя себе, с наглой усмешкой, спокойной, размеренной походкой входит в комнатку официанток.
– Так-так, – тянет, натягивая на лицо улыбку. – Так и знал, что застану вас двоих здесь наедине. И Полина куда-то исчезнет. Интересно, какой там столик разбился, если все целы… – поворачивается к Фариду, и его улыбка становится похожей на оскал маньяка. – Фарид, Фарид, ты же по телефону отошёл поговорить. Собеседник не ответил? Или будильник не сработал?
– Поговорил, –
– Ещё раз тебя рядом с ней увижу, и я тебе ноги окончательно сломаю. Раз и навсегда. Усёк? – угрожающе произносит Дан.
Разворачивается уже ко мне, чтобы взять за руку и увести, но неожиданно что-то вспоминает и обратно поворачивается к своей жертве. И локтем ударяет его куда-то в спину.
– А это тебе за Аду. Жаль, что сам тогда не был за тем рулём. И не я тебя покалечил. Нужно было стоять около этой девочки и не дать ей кинуться под колёса, – хмыкает, а после берёт меня за руку и уводит.
Держит за запястье жёстко, причиняя боль, но я терплю. Ему просто нужно успокоиться, и он меня отпустит. Говорить ему сейчас о том, что мне больно – опасно. Не для меня. Для него самого. Он боится мне делать больно после того одного случая в больнице, когда я была на грани жизни и смерти. Бережёт меня, хоть и пытается делать вид, что нет. Что относится ко мне как ко всем, но нет. Я его сестра. И я его… слабость.
– Это было грубо, – говорю ему, пока он ведёт меня на выход, говоря о том, что он сделал с Фаридом.
– Зато действенно.
Глава 3
Майя
– Майя, прекрати, – просит меня Дан, когда мы доходим до его машины. – Я понимаю, что тебе было неприятно всё это. Но нужно взять себя в руки. Хотя бы сейчас, когда он, возможно, смотрит на тебя.
– Я не была готова, – признаюсь шёпотом.
Вздохнув, брат подходит ко мне и обнимает. Прижимает к себе, успокаивающе напоминая о Саше. О нашей с ним маленькой умной девочке.
– Тише-тише, – гладит по спине сквозь свой пиджак, который накинул на мои плечи, чтобы я не замёрзла. – Он мерзавец, и он за это заплатит.
– Не трогай его, – вглядываюсь в его глаза, чтобы убедиться, что Дан слышит меня. – Он уже достаточно заплатил тем, что в аварию попал.
– За то, что он сделал с Адой, думаешь, это достаточная цена?
– Она его простила, Дан, – напоминаю ему. – Значит, да. Достаточная.
– Ада слишком добрая.
– А ты слишком злой.
– Мы инь и ян? – предлагает с улыбкой.
– Мой личный инь и ян, – произношу, улыбнувшись. – Я хочу поговорить с Адой. Мы так давно не говорили. Так глупо тогда поссорились. И я очень скучаю. Особенно сейчас, когда увидела Фарида. Поняла, что мне безумно не хватает её. Моего светлого огонёчка, верящего в добро.
– Я узнаю, где она сейчас, и организую вам встречу, – обещает Дан, и я ни капли не сомневаюсь в его словах.
– Спасибо, – искренне благодарю его.
– Так, ты сиди в машине, а я пока за твоим пальто схожу, – садит меня в машину.
– А твоё пальто?
– Оно понравилось Арсению. И у меня его больше нет, – пожимает плечами.
– Эй! Вообще-то я тебе то пальто подарила! – возмущаюсь на дарителя, что дарит даренное. – И оно сшито на заказ. На нём узоры Саши! Ты не можешь! Она его подарила своему дяде Богданчику!