Она моя зависимость

Высоцкая Мария Николаевна

Киваю.

Есения расправляет плечи и выходит из комнаты. На подходе к машине чуть замедляет шаг, как бы позволяя мне открыть дня нее дверь. Плюхнувшись на сиденье, щелкает замком ремня безопасности и смотрит четко перед собой. Она намеренно погружает нас в молчание.

Я не открываю рот, потому что пока не знаю, что ответить, а она… она обижается.

Барабаню пальцами по рулю, притормаживая на светофоре. Бросаю на Еську беглый взгляд в тот самый момент, когда она поворачивает голову.

–

Ты знаешь, – ее глаза вспыхивают так ярко, – я, кажется, придумала, как нам разрешить эту ситуацию.

– И? – не спешу трогаться, хотя светофор уже давно зеленый, а машина позади начинает истошно сигналить.

– На выходных пойдем в клуб, – загибает указательный палец, – выберем какого-нибудь парня, – еще один, – и я его поцелую. Нет, – морщит нос, – коснусь губами. Как тебе?

Она прищуривается, но не скрывает улыбки. Потешается.

– Андре-е-е-й? Ты меня слышишь?

Ее ладонь проплывает перед моим лицом, и я чуть сильнее сдавливаю руль.

– По-моему, справедливо, правда?

Есения

– Садитесь, Токарева, до отлично сегодня не дотянули, ведь я прекрасно знаю, что можете вы гораздо лучше. Надеюсь, на следующем семинаре вы исправите свою оплошность.

Ссылаться на свое здоровье ради высшего балла привычки не имею, поэтому просто киваю и двигаюсь в сторону своего места под шебуршание в первых рядах.

Леська, до этого залипающая в инстаграме, вскидывает голову, дожидается, когда я сяду, и хватает меня за руку.

– …ты так ему и сказала?

Бережная продолжает начатую нами тему, пока меня не вызвали отвечать.

– Ну это было единственное, что пришло мне в голову.

– А он?

– А он спросил, серьезно ли я.

– А ты?

– Сказала, что да, – ссутуливаюсь, стараясь спрятаться за впереди сидящим однокурсником. Привлекать лишние внимание Сорокина, нашего препода, занятие опасное. Этот тип может психануть и наградить всех нас письменной работой по проверке знаний материала еще за прошлый год.

– А-а-а, я от тебя тащусь. Так ему и надо! – Леська взмахивает руками. – Пусть помучается. После всего, что сотворила его семейка и он сам, Андрюше просто необходима встряска. Главное, чтоб никого не зашиб, ну так, случайно…

– Да уж. Просто меня дико бесит ситуация, которая между нами складывается. Андрею, получается, можно все, а я должна делать только то, что он одобряет. Это нечестно.

– Значит, в клуб не идем?

– Идем. Целоваться я ни с кем, конечно, не собираюсь, просто хочу дать ему понять, что он вовсе не божество. Мы на равных.

– Да ты жестокая. Решила скинуть Андрюшку с пьедестала?

С усмешкой на губах пожимаю плечами и откидываюсь на спинку кресла, зажимая колпачок, надетый на обратную сторону ручки, зубами.

– Блин, теперь нужно как-то

дожить до субботы. Кстати, ты чего вообще сегодня приперлась? У тебя же больничный.

– Не могу сидеть дома, там Катька, которая вечно хочет поболтать, плюс мама с работы каждый час забегает проведать, как мы. Она ж в магазине через дорогу на кассе сидит. В комнату вещи я еще не перевезла. Поэтому здесь как-то спокойнее.

– А голова?

– Да вроде не болит, – в подтверждение своих слов ощупываю макушку.

– Хотя я бы тоже в нашем дурдоме не осталась. Мама замкнулась в себе, потому что отчим снова жестит. Один Витасик живет в свое удовольствие.

– Вот-вот.

По коридорам прокатывается громкий гул звонка, и мы выходим из аудитории одними из первых.

– Так-с, следующее у нас окно, – Леська смахивает фотку какого-то парня в приложении для знакомств, – смотри, а вот этот красавчик. Да?

– Ну да, ниче такой. Симпатичный.

– Красавчик, ты только посмотри в эти глаза, кристально чистое горное озеро.

Из меня не к месту вылетает смешок, и я получаю тычок локтем в бок. Леська в шутку надувает губы и без сожалений смахивает «красавчика» с глаз долой.

– Может, поедим сходим? – Включаю звук на телефоне. – Все равно полтора часа болтаться.

– Я только за. Куда идем?

– Не знаю. Хочу мороженое, и чтобы просто реки карамели.

– Между прочим, я собиралась садиться на диету. – Бережная вытаскивает из сумки ключи от машины. – Давай только не пешком. Холодно сегодня.

– А вот если бы ходила пешком, могла бы не сидеть на диетах.

– Язва.

– Сама такая, – застегиваю пуговицы на пальто и на выходе из здания пропускаю Олесю вперед.

– Что, правда пешком пойдем?

– Да поехали уже, поехали.

Провожу ладонью по крыше машины. Окрашенный в голубой металл холодит пальцы. Пока Леська гнездуется на сиденье, успевая при этом подправить укладку, включить музыку, подрегулировать руль и совершить еще сто тысяч действий, я замечаю стоящую неподалеку машину Андрея.

О том, что я пошла в универ, он не в курсе. После вчерашней молчаливой поездки до моего дома сегодня утром он поинтересовался, как я себя чувствую, в формате сообщения, и на этом все. Рассказать ему о своих планах как-то совсем не пришлось к слову.

Забираюсь в салон «Корвета», чуть сильнее обычного прикусывая внутреннюю сторону щеки.

Вся эта ситуация, что тянется вот уже вторые сутки, конечно, очень напрягает.

Я верю ему, правда, даже, в принципе, могу понять, почему он не оттолкнул эту Иру. Они встречались восемь лет, это огромный срок. И то, как она вылетела из его комнаты явно напуганная, говорит вовсе не о любезностях к ней со стороны Панкратова.