Она не такая, как все

Уэст Энни

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что влага на ее коже это не пот, а слезы. Он судорожно всхлипнул, и Тамсин крепко обняла его.

— Тише, Аларик, — прошептала она. Ее сводило с ума собственное бессилие. — Все хорошо, дорогой.

Она говорила слова утешения, поглаживая его по спине, и постепенно его дыхание стало выравниваться, а мышцы расслабляться.

— Тамсин?

— Все хорошо. Это просто сон, — ответила она, не отпуская его.

Какое-то время он тихо лежал в ее объятиях, затем неожиданно

отстранился.

— Аларик? Ты в порядке? — произнесла она в замешательстве.

Он прижал запястье ко лбу. В бледном свете луны Тамсин увидела, как его рот сжался в тонкую линию, словно он мучился от боли.

Она инстинктивно придвинулась ближе, накрыла его одеялом до пояса, положила голову ему на грудь и обняла его одной рукой. Как жаль, что она не может забрать его боль себе.

Собственная реакция на его страдания поразила ее. Неужели так бывает, когда ты связан с другим человеком? Когда ты даришь ему не только свое тело, но и душу?

— Прости, — глухо произнес Аларик. — Тебе не следовало все это видеть. — Он судорожно вдохнул. — Я не хотел тебя напугать.

В ответ Тамсин еще теснее прижалась к нему и перекинула ногу через его ноги, словно пытаясь таким образом защитить его от мучивших его демонов.

— Не волнуйся. Сейчас все хорошо.

— Хорошо? — отрывисто бросил он. — Хорошо никогда уже не будет. — Он ударил кулаком по матрацу с противоположной от нее стороны. Другая его рука при этом крепче обняла ее за талию. — Я не сделал тебе больно? — спросил он через некоторое время. — Ты в порядке?

— Разумеется, в порядке.

— Никаких вопросов? Уверен, что твой пытливый ум хочет знать ответы.

Месяц назад его мрачное выражение лица напугало бы ее. Но теперь она знает, какой нежный и заботливый человек скрывается за королевским титулом и репутацией плейбоя, и чувствует, как сильно он страдает.

Она приподнялась. Ее грудь при этом скользнула по его груди, но ей удалось проигнорировать дрожь желания. Затем она положила ладони ему на щеки и поцеловала его в губы, вложив в эту ласку все чувства, которые испытывала к нему.

Когда она начала отстраняться, его большая теплая ладонь легла ей на затылок, и он накрыл ее губы в ответном поцелуе. Таком сладком и нежном, что из глаз потекли слезы. Другой рукой он обнял ее за бедра, словно боясь, что она уйдет.

Как будто она хочет от него уйти!

Она прижалась к нему всем телом, словно пытаясь таким образом донести до него то, что не может выразить словами.

— Тамсин? — Он провел большим пальцем по ее мокрой щеке. — Не нужно из-за меня плакать.

Слишком поздно. Она уже не принадлежит себе. Просить ее не переживать за него все равно что просить ее устроить пожар в библиотеке.

Она неистово прижалась губами к его губам, чтобы заставить его замолчать. Аларик целовал ее до тех пор, пока она не погрузилась в сладкую истому. Наконец он отстранился. Луна скрылась,

но в темноте Тамсин почувствовала на себе его взгляд. Затем, вздохнув, он положил ее голову себе на грудь, и она услышала стук его сердца.

— Я должен все тебе объяснить.

— Ты ничего мне не должен. Это был просто кошмарный сон.

— Мне не следовало ложиться спать вместе с тобой. Что, если бы я сделал тебе больно?

— Тебе часто снятся эти сны? — спросила она, проигнорировав его слова.

Его молчание было красноречивее всяких слов.

— Ты испугался, что мог ударить меня во сне?

— Это слишком опасно. Я мог сделать тебе больно.

— Я уже сказала тебе, Аларик, я…

— Ты так говоришь, потому что не знаешь, что все, к чему я прикасаюсь, обречено на погибель. — В его голосе слышалось отчаяние.

— Расскажи мне.

— Думаешь, мне станет легче, если я тебе расскажу? — произнес он с сарказмом.

— Держать все в себе не выход. — Это она поняла на собственном опыте. — Ни одна проблема не решится до тех пор, пока ты не встретишься с ней лицом к лицу. Скажи, что тебя так мучает, Аларик?

В комнате на пару минут воцарилась тишина.

— В этих кошмарах ко мне приходят люди, которых я подвел, — наконец произнес он голосом, полным самоосуждения.

— Мне даже представить себя сложно, что ты можешь кого-то подвести.

Он горько усмехнулся:

— Придется тебя разочаровать. Я был неуправляемым ребенком, настоящей головной болью для своего отца. Он часто говорил мне, что ему повезло, что я младший сын. Что у меня нет качеств, необходимых для управления страной.

Тамсин прикусила язык, чтобы не сказать ему, что его отец был настоящим чудовищем, не способным любить.

— Он бы, наверное, очень удивился, узнав, что Рувингия сейчас процветает, — сказала она вместо этого.

Аларик на это ничего не ответил.

— Расскажи мне о своих кошмарах, — попросила она.

Его грудь под ее головой поднялась, как волна, накатывающаяся на берег.

— Я вижу, как все они умирают, — наконец прошептал он, — и не могу их спасти.

От его слов Тамсин бросило в дрожь.

— Расскажи мне о них.

— Чтобы ты вынесла мне оправдательный приговор? — цинично усмехнулся он, но затем все ей объяснил.

Несколько лет назад он, будучи офицером, решил применить свои навыки достойным образом и отправился в качестве миротворца в горячую точку. Стоило ему только это сделать, как все его подразделение последовало за ним.

Они расположились рядом с уединенной деревушкой, защищая обширную территорию от мятежников. Короткие напряженные периоды военных действий сменялись долгими периодами затишья, давая им возможность пообщаться с местными жителями. Вокруг них постоянно вертелся один паренек. Росший без отца, он был очарован иностранцами в военной форме, особенно Алариком.