Она (не) твоя
Шрифт:
«Вот оно что… Муж, значит? Помнится, ты и меня до свадьбы любила называть мужем».
Белкина прищурилась. И без слов в ее лице можно прочитать вопрос: «Ну что, это задело тебя?»
Задело, задело… Еще как задело!
Дохреллион раз пожалел, что изменил ей, вынес урок на всю жизнь! Но нет же, она теперь измывается.
В комнату вошел Жданов, Соня тут же запрыгала у меня на руках, выгнулась к нему, явно желая, чтоб тот взял ее.
— Иди, иди ко мне, сладкая, — просюсюкал он, забирая ее из моих
Я стоял не живой не мертвый.
Отвратительное чувство видеть, как твоя дочь тянет руки к чужому для нее дядьке!
— Сонь, а давай юлу раскрутим? — предложил я и резво закрутил волчок.
Но все ее внимание доставалось только ему.
— Мы ее не называем Соня. Софа, София, Софочка, — с деловым видом изрек Жданов.
– Ты еще будешь меня учить, как называть собственную дочь?!
– возмутился я.
— Настоятельно прошу называть ее так, как сказал Кирилл, — сердито взглянула на меня Алиса.
– Это важно!
— Ну, раз важно… — пожал плечами я, неохотно принимая условие.
«Мало того, что мне не позволили поучаствовать в выборе имени для дочки, так теперь еще и указывают, как я должен ее называть?»
В комнате повисла тишина. Софочка трогала за лицо Жданова, он корчил ей рожи, Алиса, стоя в дверном проеме, с улыбкой наблюдала за ними.
Вот она - моя семья. Это ж моя Алиска, моя дочь… Мои же они! Родные, любимые. Но я совершенно точно чувствую себя лишним здесь. Мне нельзя остаться с ними, нельзя пойти с ними на прогулку, нельзя просто так подойти и обнять Алису.
Я почувствовал себя призраком в этой комнате. Как будто все, чем я теперь могу довольствоваться - это наблюдать со стороны, как они строят свое счастье с другим.
Алиса обернулась на елку, улыбнулась.
— Какая красивая! А запах, м-м-м…
Жданов с Софой вышли в коридор, он начал рассказывать им, как выбирал елку, а я отрешенно смотрел на счастливое лицо бывшей жены и думал: как все это мне знакомо… Точно такие же слова слышал от нее, когда я приносил домой елку. Она точно так же с закрытыми глазами вдыхала запах хвои, потом мы вместе ставили ее, вместе украшали.
Если я был в командировках, Алиска всегда дожидалась меня, чтобы выбрать и украсить елку вместе - это было нашей семейной традицией. Потом она развешивала по квартире гирлянды, зажигала свечи, ставила под елку коробки с подарками. Всегда умела наводить уют — ничего не скажешь.
Вот только теперь все это делает для него…
— Проголодался? — промурлыкала она, положив на его плечо руку.
— Нет, не голоден, — ответил Жданов и, улыбнувшись, посмотрел на Сон…Софочку. — А вот кто-то другой, кажется, проголодался. — Он подал дочку Алисе. — Бегите на кухню, девочки.
Алиса встала на носочки, что-то шепнула ему, затем, озираясь на меня, отправилась на кухню. Жданов вошел в комнату, прикрыл дверь,
– Поговорим?
Глава 32. Я знаю себе цену
Алиса
– Посиди тут, милая, - шепнула я дочке и на цыпочках подошла к двери комнаты.
Оттуда слышался тихий голос Кирилла.
– … Поэтому я прошу у тебя прощения за тот разговор. Мне действительно стоило для начала поговорить с Алисой, чтобы во всем разобраться, а не делать поспешные выводы.
– Просишь прощения? Серьезно?
– послышался смешок Артема.
И в следующую секунду я вздрогнула от глухого удара в дверь.
– Тем разговором ты лишил меня жены и ребенка, а теперь, когда занял мое место, всего-то просишь прощения?
Раздался еще один удар, в комнате что-то с грохотом упало.
Вбежав внутрь, застала картину: на полу — перевернутая гладильная доска, с детской кроватки сорван балдахин, а двое крепких мужчин посреди комнаты держат друг друга за грудки.
Кирилл хватает Романова за затылок, наклоняет его, а тот бьет ему кулаком прямо по ребрам.
– Прекратите немедленно!
– Они оба обернулись на мой крик.
Подбежав к ним, отпихнула Романова в сторону и встала между ними как рефери.
— Совсем головы потеряли?! Давайте еще поубивайте друг друга! — прокричала я, глядя на них по очереди.
Видок у них был тот еще: взъерошенные волосы, оба красные, злющие, сжимают кулаки, глядя друг на друга как боксеры на контрольном взвешивании.
– Алис, мы выйдем, ладно?
– не сводя взгляд с Кирилла, сказал Романов.
– Да, милая, нам нужно еще кое-что обсудить, - глубоко дыша, добавил Кирилл.
– Хватит, наобсуждались!
– гаркнула я и, указав Романову на выход, процедила сквозь зубы.
– Пошел вон из моей квартиры!
Артем несколько секунд сверлил гневным взглядом Кирилла, прищурился, покусал изнутри щеку, словно задумав что-то недоброе, и неохотно направился к выходу.
Прошел в кухню, поцеловал в макушку Софочку, что-то шепнул ей, не спеша надел ботинки, снял с крючка куртку и, закинув ее на плечо, вышел за дверь.
– Кир, присмотри за Софией!
– попросила я и, быстренько накинув кардиган, выбежала к лифту.
– И это ты собирался затаскать меня по судам?
– возмущенно выдохнула я.
– Нет, Романов, это я тебя по судам затаскаю! Ни на шаг к дочке не подпущу, если ты не умеешь себя контролировать! — прокричала я так громко, что по этажам пробежало эхо. — Да что ты вообще себе позволяешь?! Устроил петушиные бои в моей квартире еще и при маленьком ребенке?! Совсем ума нет?
– Алис, я просто хотел…