Она не Я

Амелия Борн

Поняла, что не задала ему одного важного, весьма очевидного вопроса.

Сама не зная, как, я нашла в себе силы встать. Поднялась по лестнице – так тяжело, трудно, словно восходила на Эверест. Войдя в спальню, так быстро, как могла, переставила в старый айфон Кира свою сим-карту и, отыскав в интернете нужный телефон, спешно набрала номер…

– Приемная доктора Фурмана, – откликнулся знакомый женский голос.

– Мне нужно на прием ко Льву Константиновичу, – протараторила я. – Скажите ему, что это… Баженова и дело очень срочное. Когда он

сможет меня принять?..

Глава 12

– Доктор Фурман, спасибо, что согласились встретиться со мной… так скоро.

Я немного задержалась у двери, свежим, отстраненным взглядом обводя кабинет психолога. И снова пришла к прежнему выводу: я никогда не была здесь прежде. До прошлого раза.

Голубые глаза требовательно, необоримо притянули к себе мои, как железо неизбежно притягивается магнитом. Я смотрела на Льва так же, как и он на меня: изучающе, настороженно, но с неприкрытым интересом. Внутри снова шевельнулось ощущение, что он хорошо знал ту, кого во мне видел. Слишком много чувств таилось за прозрачными линзами очков. Слишком сильных чувств, чтобы их можно было скрыть даже тому, кто видел других насквозь.

Именно поэтому я и рассчитывала на то, что он захочет увидеться в этот же день, когда я ему позвонила. Он был ключом к той двери, за которой пряталось все сокрытое от меня, все странное и непонятное…

И, как бы ни было мне страшно, я собиралась распахнуть эту дверь как можно скорее.

– Присаживайтесь, – вежливо предложил Лев, кивая на кресло.

Я крепче сжала в руках сумочку, словно это не я держала ее, а она способна была сейчас удержать меня.

Мне понадобилось все мужество, все силы, чтобы прийти сюда. Чтобы облечь внезапно нахлынувшие подозрения в слова. Чтобы узнать правду, которая может стать началом конца.

И все же я предпочитала определенность бесконечным страхам.

Расправив плечи, я присела напротив психолога, держа спину гордо и прямо. Еще не знала, кто передо мной – друг или враг – но понимала, что не должна показывать своей слабости.

– Вы попросили срочно принять вас, – неторопливо проронил Лев. – Что-то случилось? Вам стало хуже?

Я сцепила челюсти, сделала потайной вдох и так твердо, как только могла, ответила:

– Простите, доктор, но сегодня вопросы задавать буду я.

Его брови удивленно поползли вверх. Он явно не ожидал от меня ни этих слов, ни этого тона. Или это было несвойственно той, другой женщине, которую он во мне видел?..

Но вот удивление на его лице сменилось одобрительной усмешкой и, с обманчивой расслабленностью откинувшись на спинку кресла, он проговорил:

– Что ж, задавайте.

Я начала сразу с главного.

– Вы говорили, что я бывала у вас на приеме раньше. И не раз, верно?

Его взгляд заскользил по мне: насмешливый, чувственный, лишившийся всякого притворства и попыток держать себя, как профессионал. Он смотрел на меня, а у меня по коже бежал мороз от осознания, что видел

при этом он другую.

– Много. Много раз. И тебе ведь это прекрасно известно, – со значением протянул он.

Много раз… Нет, я никак не могла бы забыть человека, которого видела не единожды. Последняя, нелепая надежда на то, что у меня действительно могли быть провалы в памяти, рассеялась. Да, теперь меня больше пугало не то, что я могла быть больна, а то… что моя жизнь была вовсе не моей.

– Когда это было? – выдохнула через силу, уже понимая, что сейчас наверняка услышу.

– Чуть больше двух лет назад.

Я прикрыла глаза, ощущая, как их начинает щипать от слез, готовых покатиться по щекам. А когда открыла их вновь, обнаружила, что Лев стоит рядом. Нет, не просто рядом. Он склонился ко мне, оказавшись так близко, что между нашими лицами оставалась лишь пара сантиметров.

Я не успела ни отстраниться, ни сказать что-либо. Он одним резким движением сорвал с себя очки, отбросив их куда-то на стол; а затем его губы внезапно врезались в мои. Широкая ладонь обхватила затылок, прижимая к себе еще теснее; поцелуй был требовательным, грубым, но одновременно – о чем-то молящим…

Я не сопротивлялась. Не мешала ему искать во мне то, чего найти он никак не мог.

С глухим стоном он прикусил мою губу, провел по ней языком, толкнулся мне в рот и… замер.

Прошло несколько мучительных секунд перед тем, как он поспешно отстранился и потрясенно на меня уставился.

– Ты не Юля… – выдохнул неверяще, почти испуганно. – Но… как?

Юля… снова это имя. Именно так назвал меня недавно Тимур. Именно так, очевидно, звали ту, чьим подобием я была.

– Нет, я не Юля, – подтвердила холодно. – И я вам об этом уже говорила.

– Как это возможно?.. – повторил он, растерянно взъерошив волосы.

– Мне тоже интересно. Но для начала… я хочу, чтобы вы рассказали мне об этой Юле.

Отчего-то ее имя было безумно трудно произносить; всего три буквы, но они перекатывались на кончике языка как неподъемные, тяжелые камни.

Лев помолчал некоторое время прежде, чем отвернуться и сказать:

– Не думаю, что должен говорить с вами о ней.

Я пожала одеревеневшими, непослушными плечами:

– Может, и не должны. Но вы могли бы помочь… если бы захотели. Тем более, что я знаю уже слишком много, чтобы был смысл что-то от меня скрывать. Вы ведь даже не удивились, увидев меня. Вы знали, кто мой муж, но приняли меня за другую женщину…

Губы против воли изогнулись в горькой, болезненной усмешке, выдавая мою слабость, мою уязвимость.

– Нетрудно догадаться, что эта Юля – бывшая жена моего мужа. Ну а я…

Я развела руками, давая понять, что со мной все ясно и без лишних слов.

– А что насчет вас, доктор? – продолжила настойчиво. – Какова ваша роль во всем этом?

Он стоял ко мне спиной, но в этот момент обернулся. В голубых глазах сверкнули молнии, голос стал резким, громоподобным, когда он коротко бросил: