Она & Он
Шрифт:
– До чего все это весело! – отозвался Артур ироничным тоном.
– Это ты брось! Счастье приходит по ночам: я встречаюсь со своими персонажами, и жизнь наполняется радостью.
– У тебя кто-то есть?
– И да и нет. Она бывает здесь нечасто, если уж на то пошло, но я постоянно о ней думаю. Тебе такое знакомо, верно?
– Кто она такая?
– Моя корейская переводчица. Ты удивлен? – воскликнул Пол, неубедительно изображая оживление. – Представь, в Корее я, похоже, пользуюсь популярностью! Никогда там не бывал, сам знаешь,
– Это было семь лет назад!
– А кажется, будто вчера: одиннадцать часов турбулентности! Мука мученическая!
– Рано или поздно тебе придется отсюда улететь.
– Не факт, я уже обзавелся видом на жительство. А есть еще такой вариант, как корабль.
– А что твоя переводчица?
– Она потрясающая женщина, хотя я до сих пор ее толком не знаю. Год за годом я все сильнее к ней привязываюсь. Отношения на расстоянии – непростая штука.
– Мне кажется, ты очень одинок, Пол.
– Не ты ли заявил мне однажды, что одиночество – разновидность компании? И вообще, хватит обо мне! Давай лучше о вас. Покажи мне фотографии Джо. Он уже, наверное, совсем большой?
За соседний столик села очаровательная женщина. Пол не обратил на нее никакого внимания, чем насторожил Артура.
– Не смотри на меня так, – сказал ему Пол. – Интрижек я пережил больше, чем ты можешь себе представить, и потом, у меня есть Кионг. С ней все становится по-другому: у меня появляется чувство, будто я превращаюсь в самого себя, перестаю играть чужую роль, больше не обязан нравиться. Она изучает меня по моим книгам, и это, конечно, чересчур: как я подозреваю, они ей не нравятся.
– Никто же ее не заставляет их переводить!
– Она, похоже, немного переигрывает, чтобы меня раздразнить и заставить двигаться вперед.
– Пока суд да дело, ты живешь один.
– Не думай, что мне делать больше нечего, кроме как тебя цитировать, но не ты ли говорил: можно кого-то любить и оставаться одиноким?
– Согласись, у меня ситуация довольно необычная.
– У меня тоже.
– Ты у нас писатель, ты должен составить список того, что делает тебя счастливым.
– Да счастлив я, черт возьми!
– То-то я погляжу…
– Брось, Артур, не начинай подвергать меня психоанализу, терпеть этого не могу. К тому же ты ничего не знаешь о моей жизни.
– Мы с тобой знакомы с детства, мне не нужны подробные объяснения, чтобы догадаться, как тебе живется. Помнишь, что говорила моя мама?
– Она много чего говорила. Кстати, я был бы не прочь перенести место действия моего следующего романа в дом в Кармеле. Давненько я туда не наведывался…
– Кто в этом виноват?
– Знаешь, по чему я скучаю? – продолжал Пол. – По нашим прогулкам по Жирарделли-сквер и к Форту, по нашим вечерам и перебранкам в мастерской, по нашим планам на будущее, по нашим спорам, в которых мы никогда не могли прийти к согласию…
– Я виделся с Онегой.
– Она спрашивала
– Да. Я рассказал, что ты теперь парижанин.
– Она по-прежнему замужем?
– Не заметил у нее на руке обручального кольца.
– Напрасно она меня бросила… Знаешь, – добавил Пол с улыбкой, – наша дружба вызывала у нее ревность!
Миа прошлась среди карикатуристов на площади Тертр и выбрала самого симпатичного, можно сказать, красавца в холщовых штанах, белой рубашке и твидовом пиджаке. Она плюхнулась в раскладное кресло перед ним и попросила сделать изображение как можно ближе к оригиналу.
– «Единственная истинная любовь – это самолюбие», как говорил Саша Гитри, – хриплым голосом произнес художник.
– Как же он прав!
– Несчастная любовь?
– Почему вы спрашиваете?
– Потому что вы одна и только что вышли от парикмахера. Как говорится, новая прическа – новая жизнь.
Миа озадаченно уставилась на него.
– Вы изъясняетесь одними цитатами?
– Я рисую портреты уже четверть века и научился читать по лицам. Вы милы и привлекательны, но вам бы не помешало немного веселья. Ладно, довольно болтать. Если вы хотите, чтобы мой карандаш точно передал сходство, сидите смирно.
Миа выпрямилась.
– В Париж развеяться? – спросил карикатурист, готовя уголек.
– И да и нет. Проведу несколько дней у подруги, она держит ресторанчик здесь неподалеку.
– Наверняка я ее знаю, Монмартр – как деревня.
– «Кламада».
– Так ваша подруга – та малютка из Прованса! Трудолюбивая девушка. Готовит изобретательно, кормит недорого. Не то что другие, которым только и надо, что заманить туристов. Иногда я у нее обедаю. Она особа с характером!
Глядя на руки художника, Миа заметила обручальное кольцо.
– Вам случалось желать другую женщину, кроме жены?
– Наверное. Так, мимолетный взгляд, только чтобы лишний раз убедиться, насколько я любил свою.
– Вы не вместе?
– Почему? Вместе.
– Тогда почему в прошедшем времени?
– Хватит разглагольствовать, я как раз рисую ваши губы.
Миа решила не мешать мастеру. Сеанс затянулся дольше, чем она предполагала. Когда портрет был готов, он предложил ей взглянуть на мольберт. Увидев на нем чужое лицо, Миа улыбнулась.
– Я действительно такая?
– Сегодня – да! – отчеканил художник. – Надеюсь, скоро вы заулыбаетесь так, как на моем рисунке.
Он вынул из кармана телефон, сфотографировал ее и сравнил фотографию с портретом.
– Неплохо! – похвалила его Миа. – Вы можете нарисовать портрет по такому фото?
– Думаю, да, если фотография четкая.
– Я принесу вам фотографию Дейзи. Уверена, она будет счастлива получить свой портрет, вы отличный рисовальщик!
Карикатурист наклонился и стал рыться в прислоненных к мольберту папках. Вытянув из одной широкий лист, протянул его Миа.