Она слишком любила красное

Макеев Алексей Викторович

Данила посмотрел на часы.

– Уже начало первого, – сказал он. – Степаныч где-то задерживается. Вы опоздаете на самолет.

– У меня еще уйма времени.

– Но вы собирались в полдень…

– Вероятно, я что-то перепутал? Машина подойдет к 14.00. Вылет гораздо позже. Видимо, вечная спешка сбила меня с толку…

Он пожал плечами. Открыв банку пива, Данила опустошил ее одним махом.

– Вот ключи от гаража, – сказал я, подавая ему вместе с ключами папку с документами. – Спасибо тебе, Данила…

– За что?

– Ты поддержал меня в трудную минуту. Мы помянули

Викторию. На душе немного полегчало…

Он как-то странно посмотрел на меня, но ничего не сказал в ответ. Впрочем, его мысли меня не интересовали. Я преследовал меркантильную цель. Мне уже казалось, что я медленно, но уверенно продвигаюсь к финишу. Лавровый венок и кубок победителя уже маячили у меня перед глазами.

– Разумеется, сегодня тебе нельзя садиться за руль, – подметил я. – Сейчас ты досконально проверишь машину. Вечер проведешь в компании со Степанычем. Я оставлю вам выпивку. До утра вы найдете общую тему для разговора.

Я помог ему подняться с кресла.

– Идем, Данила, мне пора ехать в аэропорт.

– Я сам! – воспротивился он.

Луговой оттолкнул меня в сторону и, слегка пошатнувшись, чуть не опрокинул передвижной столик. Я вовремя поддержал его под руку. Этот бугай был неимоверно тяжел. Он изрядно опьянел и с трудом передвигал ноги.

– Идем, Данила! Тебе еще нужно осмотреть автомобиль Виктории. Она была тобой очарована. Ты настоящий мужчина. Ну, давай топай ножками! Вот так… Молодчина…

Мне пришлось капитально попотеть, прежде чем я довел его до гаража. Данила долго возился с замками. Я мог открыть их за пару секунд, но на ключах должны были остаться его отпечатки.

– Не спеши, Данила, у тебя все получится, – успокаивал я. – Мне бы стоило тебе помочь, но у меня все равно ничего не выйдет. В таком состоянии я не попаду в замочную скважину. А ты молодчина! Вот, правильно… Теперь открывай ворота… Вот выключатель. Да нет, Данила, это ведро для мусора. Выключатель на стене…

При ярком электрическом свете автомобиль Виктории сиял в гараже, как бриллиант в куче навоза.

– Ты пока запусти двигатель. Его необходимо прогреть, – посоветовал я.

– Меня что-то штормит. Сегодня плохо спал. Я всю ночь думал о Викулиньке… – сознался он.

– Это неудивительно. Ведь у вас были общие интересы…

– Я обучал ее вождению…

– Да, Данила, – вспылил я. – Вы въезжали и выезжали из мнимого ангара. Ты обучал ее вождению задним ходом…

– Меня правда сильно штормит. Я не сяду за руль в таком состоянии.

– Разумеется, Данила! – скрежеща зубами, сказал я. – Тебе нельзя выезжать на улицу, но прогреть двигатель, не трогаясь с места, ты ведь можешь? Да что с тобой? Вспомни! Ты же вологодский мужик…

Он кивнул головой.

– Мне нужны ключи от машины, – сказал Данила, решительно направившись к автомобилю.

– Дверца открыта. Ключи в замке зажигания. Только, ради всего святого, не трогайся с места!

Он неуклюже пробрался в салон автомобиля. С трудом уместившись в кресле, которое было отрегулировано под миниатюрную фигурку Виктории, Данила наконец-то запустил двигатель. Мне даже показалось, что он мгновенно протрезвел. Во всяком случае, автомобиль Виктории и возможные

воспоминания о ней подействовали на него лучше ватки, смоченной нашатырным спиртом. Это обстоятельство меня слегка огорчило. Я не думал, что пара бутылок коньяку, почти полностью исчезнувших в его утробе, пропадут даром. Впрочем, мои опасения были напрасны. Глаза Данилы постепенно слипались. Несмотря на браваду, его уже начало клонить ко сну. С каждой минутой его речь становилась более бессвязной.

– Данила, я посмотрю, нет ли еще моего лимузина. Ты классный парень, Данила! – выходя на улицу, воскликнул я. – Когда вернусь из Калифорнии, мы обязательно поговорим о твоем будущем. Не упрямься, Данила! Я ведь не принуждаю работать в моей фирме. Могу воспользоваться отличными связями. Постараюсь подыскать что-нибудь стоящее…

– У меня есть работа! – полусонным голосом произнес он.

Я посмотрел на часы. В действительности Степаныч должен был подать лимузин к парадному подъезду не раньше чем через сорок минут. Время начинало меня поджимать, но пока я еще укладывался в график.

– Когда Степаныч отвезет меня в аэропорт, вы сможете посетить сауну, – сказал я, продолжая усыплять бдительность своей несчастной жертвы. – Вечером вы сыграете партию в бильярд. Нет ничего прекраснее, как точным ударом кия загнать шар в лузу.

Он запрокинул руки на руль и положил на них голову.

– Я сейчас приду, Данила, – наигранно дружеским голосом произнес я. – Ты можешь немного покемарить. – Тебе не придется меня долго ждать…

Еще около двадцати минут я потратил на сборы. Не забыв прихватить пустую бутылку коньяка, я вновь вернулся в пристройку. Двигатель автомобиля работал на малых оборотах. Его почти не было слышно.

– Данила! Данила Луговой… – неоднократно повторил я. – Ты заснешь за рулем…

Он был мертвецки пьян, но еще мог выдавать какие-то нечленораздельные фразы. Я достал носовой платок и аккуратно стер с бутылки свои отпечатки пальцев. Потом немного подумал и вновь обхватил ее ладонью. Отсутствие моих отпечатков могло навести следователя на провокационные размышления. Да и почему бы в моем доме, на моей бутылке коньяка не могло быть моих отпечатков? Разве я не имел права подарить кому бы то ни было этот благородный напиток?

– Данила! Ты слышишь меня, Данила? Здесь осталось еще немного выпивки…

Он с трудом приподнял голову и посмотрел на меня мутным взглядом. Я вложил бутылку ему в руку и помог поднести горлышко к его губам. Данила чуть не захлебнулся остатками «Курвуазье». Он выронил бутылку из руки, и она упала на коврик, закатившись ему под ноги.

Я злорадно усмехнулся. Теперь никто не станет отрицать, что он опорожнил ее прямо в машине. Я подождал еще минуту. Газы из трубы глушителя не успевали выходить на улицу сквозь распахнутые настежь ворота. У меня начали слезиться глаза. Я аккуратно вытащил у него из кармана связку ключей, осторожно взяв ее носовым платком. Подошел к воротам и слегка вставил ключ с внутренней стороны замка. Когда взломают ворота, связка или останется торчать из замочной скважины, или упадет на пол. В любом случае будет лишнее подтверждение того, что Данила закрылся изнутри.