Она умерла как леди
Шрифт:
— Значит, старикан все-таки был прав, — промолвила она.
— «Старикан», как вы его называете, почти всегда оказывается прав. Скажите мне только одно. Вы, как и вчера, чувствуете, что не любили вашего мужа?
— Я лучше пойду, — сказала Молли и поднялась.
— Нет, не уходи! — крикнула Белл. Повернувшись, она протянула левую руку Молли, которая взяла ее. Обе девушки — одна в зеленом, другая в сером, одна сидящая, другая стоящая — идеально вписывались в картину сада в сумерках. — Все, что я говорю, — продолжала Белл, — и практически все, о чем думаю, можно кричать с крыши.
— Хорошо, Белл.
— Что касается любви к этому придурку, — обратилась ко мне Белл, — то все, что я сказала вам вчера, остается в силе. Естественно, мне жаль, что он мертв. Но что касается влюбленности в него до такой степени, чтобы грызть подушку и визжать… — Она посмотрела на Молли. — Ты, что называют, «приятная девушка», беби. Тебе этого не понять.
— Возможно, — согласилась Молли, с любопытством глядя на Белл.
— Можете не беспокоиться, доктор, — твердо заявила Белл. — Эта цыпочка не станет носить вдовий траур. Я свободна, и мне только двадцать восемь.
Я не мог удержаться от вздоха облегчения.
— Настоящее имя вашего мужа было Джейкоб Мак-Натт. Он собирался бежать вместе с миссис Уэйнрайт. Они планировали сесть на лайнер «Вашингтон», который прибывает в Голуэй на этой неделе.
— Так я и знала! — воскликнула Белл, хлопнув ладонью по колену. — Разве я не говорила вам, что ему бы духу не хватило убить себя? Миссис Джейкоб Мак-Натт… Ну и ну! — Она засмеялась.
— Очевидно, вы никогда не видели его паспорт или удостоверение иностранца. Если вы не выезжали за границу, у вас не было для этого повода.
— Погодите!
— Да, миссис Салливан?
Белл прикрыла рукой глаза.
— Я вспомнила об этом корабле. Мы говорили о нем. «Дорогая, — сказал Барри, — я бы очень хотел увезти тебя в Америку, но у нас просто нет на это денег». Полагаю, у его бабенки они были? Но как она собиралась сесть на борт, будучи британкой и не замужем за Барри?
— Она получила новый паспорт под фальшивым предлогом. Какой-то профессионал дал ей рекомендацию…
— Чемодан! — внезапно воскликнула Молли.
Мы одновременно посмотрели на нее.
— То, что вы говорите, доктор Люк, меня не удивляет, — объяснила она. — Я же сказала, что у меня есть для вас новости. Об этом судачит вся деревня. Сегодня утром одному из рыбаков в сеть попал серый кожаный чемодан с женской одеждой. Я ее не видела, но догадываюсь, кому она принадлежала.
Часть исчезнувшего багажа! Я надеялся, что новости уже достигли ушей Крафта, хотя он закусил удила и переубедить его будет нелегко.
— Где нашли чемодан, Молли?
— Точно не знаю. Кажется, в полумиле от дома Уэйнрайтов.
— В полумиле?
— Погодите! — снова сказала Белл, делая замысловатые жесты, как танцовщица в храме. — Я все еще не понимаю, как действовала эта бабенка. Разве она не должна была предъявить свидетельство о рождении?
— Да. Она просто воспользовалась копией канадского свидетельства о рождении, заявив, что никогда не была замужем. Но письменная рекомендация профессионала, несомненно, была подлинной на случай проверки.
— И кто же дал ей рекомендацию? Это было труднее всего.
— Теперь, дорогая
Обе девушки уставились на меня.
— Уилли Джонсон не единственный, кому грозит то, что вы называете каталажкой. Я следующий кандидат.
— Вы смеетесь, доктор Люк! — воскликнула Молли. — Я не верю ни одному вашему слову.
— Это не смех, а то, что писатели именуют кривой улыбкой. Если до ночи не случится чудо, завтра утром на дознании разразится жуткий скандал, и я хотел предупредить вас заранее.
— Скандал? Из-за чего?
— Сэр Генри и я утверждаем, что этих двоих убили, когда они собирались бежать. Но у нас на руках нет ни единой карты, а у Крафта полно козырей. Он считает, что они передумали бежать, подкрепляя это неопровержимым фактом, что они не взяли бриллианты, которые могли обратить в деньги, и заявляет, что это самоубийство. Ему также кажется, что я украл оружие и избавился от их автомобиля, дабы удалить то, что он романтически именует печатью самоубийства.
Молли выпрямилась.
— Но ведь вы не делали этого, доктор Люк? Или делали?
— И ты туда же, Молли. Конечно нет. — И я кратко перечислил им факты.
— Слушайте, — сказала Белл, зажигая очередную сигарету. — А ваш Крафт не заявляет, что это вы едва не утопили меня в зыбучем песке в воскресенье вечером?
— Увы, да.
— В жизни не слышала такой чепухи! — воскликнула наша «карманная Венера». — Тот тип так рыдал, что едва глаза не выплакал! Я слышала его!
— К сожалению, миссис Салливан, в моем возрасте не всегда удается контролировать эмоции. Когда меня сегодня обвинили, я так обезумел, что на моих глазах выступили слезы.
Белл выпятила подбородок.
— Пусть только меня пустят на это… свидетельское место, — сказала она, приписывая упомянутому месту отнюдь не присущие ему похотливые свойства. — Я скажу им пару слов, от которых у них волосы встанут дыбом!
— Этого я и боюсь, дорогая моя. Хочу вас предупредить: следите за своим языком в присутствии коронера. Он шотландский пресвитерианин [36] и друг отца Молли, и вы должны выглядеть убитой горем вдовой. Не создавайте себе дополнительных неприятностей.
36
Пресвитерианство — одна из разновидностей кальвинизма в англоязычных странах.
Лицо Молли покраснело.
— Но что вы собираетесь делать, доктор Люк?
— Говорить правду. Если им это не понравится, миссис Салливан, вероятно, пошлет их по соответствующему адресу.
— Доктор Люк, вы не должны этого делать! Вас арестуют за лжесвидетельство! В конце концов, какое это имеет значение? Почему бы вам не сказать то, что хочет от вас суперинтендент Крафт? Ты согласна, Белл?
— Я не возражаю против лжи, — усмехнулась Белл. — Я могу врать без умолку и бровью не повести. Но меня бесит, что такой славный старикан, как доктор Кроксли, будет рассказывать, как он оставил девушку тонуть в зыбучем песке и пальцем не пошевелил, чтобы спасти ее.