ОНАГР

Панаев Иван Иванович

Калпинская, и все, и все… Наконец молодую повели к карете.

Молодой улыбался и перешептывался с своими шаферами…

–  Что это, как Ольга Михайловна

бледна, мон-шер?
– говорил офицер с серебряными эполетами при разъезде.
– Здорова ли она?

–  Слава богу, братец, - отвечал молодой, - она у меня скоро поправится. Ничего! и румянец на щечках заиграет…

Офицеры перемигнулись между собою и сказали почти в одно слово:

–  Счастливец, мон-шер, счастливец!
– и погрозили молодому, улыбаясь выразительно.

Гул карет замер в отдалении. Толпа разбрелась в разные стороны. У церковной ограды стояли только две женщины в салопах - одна молодая, другая пожилая.

–  Знаете ли, Матрена Петровна, ведь свадьба-то была скучная?
– сказала молодая.

–  Уж не говори, Настенька. Признаюсь! нечего было и смотреть, - возразила пожилая.
–

Сказали,

что невеста красавица, а она просто выглядит, как мертвец в гробу.

–  Заметили вы, Матрена Петровна, что она, садясь в карету, оступилась?

–  Да, да! скажите, пожалуйста! ведь это предурная примета, Настенька? я видела, что и свеча-то ее гораздо короче жениховой.

–  Прощайте, Матрена Петровна, заходите к нам..

–  Прощай, Настя.

Они поцеловались…

Начинал накрапывать мелкий весенний дождик; распустившиеся листочки на деревьях, окружавших ограду, разливали в теплом воздухе благоухание, и огненные полосы, тянувшиеся по небу от запада, потухали.

This file was created

with BookDesigner program

[email protected]

20.06.2008