Онейрокритикон

Застырец Аркадий

Рифейские горы. Урал – опорный край державы. Этого никто не отменял. И поэзия Аркадия Застырца один из примеров этой опоры.

Вадим Месяц, Ясенево, 23 окт. 09 г.

… Ибо художество есть оплотневшее сновидение.

о. Павел Флоренский

1

Банный день

Я тобой одной пропитан,Как мочалка – белой

пенойВ сонный, ленный, златостенныйДеревенский банный день.Накрахмалены и сбиты,Пахнут жареной картошкойНа сухих дровах дорожкиПолотенец и простынь.А пока бегу к колодцу,Утро ночью обернётся.Ночь возьмёт в кулак и спрячет:Нету, нету – не иначе,Спрячет баньку, спрячет дом.Чуть весёлые от водки,Глянем в избу к доброй тётке,Дунем в окна огоньком.Посидим, пригубим бражку,Да грибочек-замарашку —С вилки в зубы. Дай вам Бог!Слышу «кушайте» и вздох.Дверь всплакнёт – тепло повалит.Выйду, мусля сигарету,Отпущу гулять по ветруХмеля банного пожар.Чёрт храпит на сеновале,А быку щекочут ноздриЗвёзд развесистые грозди,И в хлеву холодный пар.Я тобой одной пропитан,Словно леса рваный ритм —Белым светом и землёй,Словно ночи – зрячей тьмой

Старый дом

Чёрные слепые коридорыТянутся к раскрытому окну.Отогну малиновые шторыИ на скрип решительно шагну.Покаянной памяти примета,Времени разодранного яд —В голубых от времени портретахСтены обречённые стоят.На комоде, полон слёз и звона,В колотые вставлен зеркалаТрёхдюймовый бюст НаполеонаТёмно-бирюзового стекла.В старый дом – любовная привычка —Постучать, услышать гром ключа…А в руках – пасхальное яичкоДа шафранный ломоть кулича.

Керчь

Ты шла по морю, мелью. Сна медузаСквозь грохот порта, уханье снастейПлыла к тебе. Из всех моих страстей —Ты страсть, из всех обуз – обуза,Горячечная муть существованья!Зуб на зуб у меня не попадал,Когда в ответ на птицыны страданьяКудрявый мальчик в тяжкий клюв совалСвой пляжный коржик. Птица умирала,Крылом укрыв коричневую кровь…Так было обозначено началоИ двух морей набухшая любовь.

«Мы ждали ёлки, Рождества…»

Мы ждали ёлки, Рождества,Братаний, вольных хороводов,И с фейерверком торжества,И с доброй вестью скороходов.Мы

ждали ласковых гостей —Сотрудников судьбы счастливой,И в водах тёмного заливаПарада белых кораблей.И на сияющем порогеМы ждали от южан подмогиИ скатертью накрыли стол.Мы ждали чуда неземного,Мы ждали князя Трубецкого,Но князь на площадь не пришел.

Знаменитый Гирландайо

Мне кажется, что быть не может, нетОт кисти следа тоньше и точнее.Здесь тишину взрывает красный цветИ от восторга руки коченеют.Печалясь о таком, не говорят.Здесь нет людей – они столпились рядом,И каждый, поглядев, отводит взгляд:Проём окна открыт смущённым взглядам.Дорога вьётся, дерево растёт,Белёсый горизонта разворотВнушает, что конец пути не близко…И правда – у подножия река,Скалы вершина дивно высока,Но в то же время вот она, так низко.

Знаменитый Тициан

В жемчужине ожившей нет изьяна!Досады ради в тяжкую парчуЕё припрятал гений ТицианаИ не дал воли чуткому плечу.Стянул в корсет нетроганные груди,Лицо обставил гирьками серёг,И сделав вид, что взоры остерёг,Закрыл пути рассудку и остуде.Гляди в глаза, святая простота!В её глазах трепещет наготаИ любопытство прячется девичье.Здесь жизни завязь держит на весуРебёнок, заблудившийся в лесу,Здесь искушенья тёмное величье.

Знаменитый Коро

Я это утро вижу как живое,Но ничего поделать не могу:Я – дерево, сухое и кривое,У озера на мягком берегу,Где бабочки запутались с цветами,Местами Бог, местами молоко,И небо – отзываясь голосами —На кончиках, воздетых высоко.Соперник мой, отростки простирая,Молчит и зреет, силой налитой,Он встретит грудью полдень золотойИ тенью скроет изгнанных из рая…Но это будет после, а покаМеня ласкает детская рука.

Знаменитый Вермеер

Подглядывать мы любим, спору нет.Он просто отодвинул занавеску,Как только вышла девушка на свет,Вручив причёску солнечному блеску.Прозрачный звон оконного стекла,Её отобразив, тебя не встретил.Она глотает слёзы – ты заметил?Не выбраться из этого узла.«Вермеер» и звучит почти как «вор»,

Конец ознакомительного фрагмента.