Они делали плохие вещи

Форри Лорен

Лорна пошла вслед за ним. В ее пакете оказался диск с записью «Все меняется» группы Take That.

– Целую вечность не слушала эту песню, – сказала Элли. – С тех самых пор, как…

Она побледнела и не закончила мысль.

Оливер подошел следующим.

– Самый маленький из всех, – пробормотал он и разорвал упаковку: внутри оказался фиолетовый фломастер.

Элли и Мэв медлили, и Холлис сам вручил им пакеты. Мэв подождала, чтобы Элли открыла пакет первой: в нем лежала сигарета с марихуаной.

По отдельности каждый

из этих предметов казался безобидным. Но, увидев их вместе, Мэв почувствовала, как в горле поднимается горечь, а в сознании всплыло отчетливое воспоминание: оглушительная музыка, липкие стаканы, тошнотворно сладкий алкопопс, запах травки и царивший в комнате полумрак. По выражению лиц остальных она поняла, что не одна вспомнила ту вечеринку.

– Открывай свой, Мэв, – сказал Холлис.

Внутри что-то звякнуло. Мэв неуклюжими пальцами старалась разорвать бумагу. Внутри оказалась черная коробочка без надписи. Она сняла крышку. Все ждали, когда Мэв покажет, что внутри.

После долгого вздоха Мэв подняла коробочку вверх.

– Ключ.

Но значение имел не столько ключ, сколько прицепленный к нему брелок с символикой шотландского регби.

– Ну, это не может быть… – начала Мэв, но услышав, как охнула Элли, замолчала.

– Конечно нет, – сказала Лорна. – Это невозможно.

В ее словах не было обычной убежденности.

– Мы должны найти дверь, к которой подходит этот ключ, – объявил Холлис.

– Дом такой большой, – сказала Элли. – Дверь может быть любая.

– Два, – сказала Мэв. – Это должна быть комната номер два.

– Но почему… – Элли снова перевела взгляд на подарки. – Ну да. Конечно.

По общему молчаливому согласию они поднялись наверх.

Мэв предоставила остальным идти впереди нее по коридору с темными стенами и коврами. Ей все время казалось, что тусклые лампы мигают, но свет горел ровно.

Комната номер два находилась в конце коридора. Мэв встала позади Холлиса. Ключ был у нее в руке, но Холлис не попросил его. Он постучал, и они стали ждать.

– Это детектив-констебль Холлис Драммонд.

Тишина в ответ.

Оливер с видом снисходительного презрения выхватил ключ у Мэв. Его пальцы соприкоснулись с ее пальцами, и она быстро сунула руки в сырые карманы.

– Просто открой, – сказал он Холлису.

– Подождите.

Холлис снова постучал.

– Повторяю, это полиция. Если вы не ответите, мы зайдем. Это предупреждение.

Холлис прижал ухо к двери, затем взял у Оливера ключ.

– Так. Я отпираю дверь.

Он вставил ключ в замок, но не повернул его.

– Отойдите в сторону.

Мэв и Элли немедленно повиновались.

– С какой стати? – поинтересовался Оливер.

– Мы не знаем, что за дверью. Или что может появиться.

– Ты думаешь, она заминирована? – спросила Лорна.

– Понятия не имею, но я не собираюсь рисковать.

Лорна присоединилась к женщинам. Презрительно хмыкнув, Оливер сделал то же самое. До Мэв донесся запах его лосьона после бритья – тот же самый после стольких лет. Она отошла еще на один шаг назад, когда Холлис повернул ключ. Он осторожно

открыл дверь и заглянул внутрь. Мэв не видела его лица, но заметила, как ссутулились плечи. Холлис провел рукой по волосам, и она вспомнила, как однажды в воскресенье утром он нашел одного из друзей Оливера в отключке посреди гостиной. Тогда у него были точно такие же жесты.

– Что это? Кто там? – спросила Лорна.

– Зайди и посмотри.

Лорна протиснулась мимо Оливера, который вошел следом. Элли, проходя, плечом задела Мэв. Мэв не слышала разговоров, но и криков тоже не было. Она пересилила себя и тоже вошла.

Все стояли полукругом, спиной к ней, загораживая то, что там было. Самая невысокая среди них, Мэв встала на цыпочки, чтобы заглянуть через плечо Элли, но ничего не увидела, пока Холлис не отошел в сторону.

В правой части комнаты стояло коричневое кресло, ткань на его сиденье протерлась и выглядела заплаткой серого цвета. Однако их внимание привлекло другое: слева, прижатый к стене, стоял розовый диван. Продавленные подушки выпучивались, напоминая отвисшую нижнюю губу. Мэв узнала пятно на левом подлокотнике, напоминавшее карту Франции: это она пролила на диван чай двадцать с лишним лет назад.

– Это не тот же самый, – голос Оливера звучал хрипло. – Очевидно же. Он слишком старый. Попросту говоря, дерьмо.

– Нет, – сказала Мэв. – Он тот же самый. Состарился. Как и мы.

Но она смотрела не столько на диван, сколько на голубую карточку из плотной бумаги, лежавшую в середине дивана. На лицевой стороне машинописным шрифтом было напечатано:

Обитателям Колдуэлл-стрит

Мэв задала себе вопрос, что произойдет, если никто не возьмет ее. Так и будут стоять тут, уставившись на этот диван? Или уйдут? Сделают вид, что никогда сюда не приходили. Не отпирали эту дверь.

– Это… – Элли поперхнулась словами. – У него были такие карточки. Он обычно писал нам на них записки. И подарки, о боже, подарки. Коричневая бумага. Эльф Счастливой среды…

– Это не он, – произнес Оливер. – Думаю, мы все знаем, где искать ублюдка, который написал это, и точно не в этом треклятом доме.

Несмотря на браваду, Оливер не приближался к дивану. Элли обвела всех взглядом, ожидая поддержки, но Лорна избегала смотреть ей в глаза. Мэв тоже отвернулась, когда Элли перехватила ее взгляд.

Холлис не отводил глаз от дивана. В конце концов он протянул руку и взял карточку; в полной тишине шорох его одежды был громовым.

Он внимательно оглядел карточку, словно ища некую подсказку, затем перевернул. И если письмо Каски он сразу прочитал вслух, то этот текст молча пробежал глазами.

– Ну же, Драммонд! – рявкнул Оливер. – Давай, что там?

Холлис прочистил горло.

– Это стишок.

Тайна за тайну: признайся сейчас.Что с твоим братом, скажи без прикрас.Пока не расскажет, никто не уйдет.Будет веселье всю ночь напролет.