Они мечтали (Сборник рассказов)
Шрифт:
– Рыбке неудобно будет? – неудачно пошутил Козулин.
– Идиот! – фыркнул кот. – Тут судьба здоровья сотен тысяч а-то и миллионов людей решается, а он шутить изволит!
– Извини, больше не буду, – виновато потупил взгляд Ассасулий.
– Собери людей. Поставь в известность власти. Потребуй поднять архивы… Ты справишься?
– Не знаю… Наверно, – развёл плечами зверолов. Не до конца верилось, что всё происходящее – правда, а не результат переутомления нервной системы.
– Тут нет права на неудачу.
– И что, разве никто до меня не соглашался помочь?
– Представь
– Значит – я первый?
– Значит – да.
– Но это такая ответственность…
– Кому-то надо её на себя брать…
– Хорошо, я сделаю всё, что в моих силах, – пообещал Козулин. – Может ещё какие указания?
– Сам разберёшься. Точка на карте есть.
– А если не секрет, почему Заступники Земли – ликвидаторы Чернобыльской Катастрофы?
– Не совсем так. В этом регионе – в основном мы. В других – другие, отдавшие свою жизнь за здоровье окружающих… Понимаешь, Заступник Земли – это очень высокое звание в нашем Мире. Чтобы его заслужить, нужно доказать это поступками предыдущей… Ну, ты понял.
Козулин растерянно кивнул. Вдруг серая пелена заволокла салон фургона, с каждым мигом всё темнея, пока не превратилась в сплошной мрак.
Очнулся Ассасулий Вениаминович Козулин в больнице. Жутко ломило всё тело. Тошнило и болела голова.
От первого попавшегося на глаза доктора он узнал, что нашли его без сознания в свалившемся в кювет фургоне. Сотрясение мозга и перелом двух рёбер. Из всех зверей-мутанотв уцелел только попугай, выпорхнувший в открытую спасателями дверцу…
"Неужели – это всё было не на самом деле?" – с досадой подумал Козулин и тут же провалился в сон.
Выписавшись из больницы и навестив свой покорёженный фургон, ждущий хозяина на штрафплощадке, Ассасулий достал из него на удивление целую карту. Невдалеке от Столицы просвечивалась маленькая точечка – словно прогрызенная птицей…
Медлить было нельзя. Собрав бригаду энтузиастов-экологов и чудом заполучив поддержку городских властей, Козулин начал раскопки. Спустя неделю, ковш экскаватора наткнулся на первую металлическую бочку, полную ядовитых веществ…
Рыжков Александр Июль 2007 год
Письмо психа
Был конец сентября. Андрюха пригласил на дачу.
С трудом затолкал спальный мешок в набитый одеждой рюкзак. Прошёлся до остановки и принялся ждать. Друг опаздывал. Жарило солнце. Лямки тяжёлого рюкзака впивались в плечи. Скамейку заняли две бабки с громадными сумками. Я начинал нервничать.
У бордюра остановилась серая иномарка. Всё время путал их названия. В салоне сидели Андрюха, Витоз и Маринка.
– Чего опаздываете? – негодовал я, приветственно хлопая по плечу Андрюху.
– Да так… – улыбнулся он, грузя мои вещи в багажник, – Маринка вспомнила, что свитер забыла…
– Ух, я бы её за это!
– Поцеловал в порыве нежности? –
– Что-то вроде того…
Я сел рядом с Витозом. Андрюха с визгом покрышек сорвал машину с места. По дороге наскочили на несколько ям. Притормозили у супермаркета. Скупились. Настроение поднималось. На трассе Андрюха разогнался до двух сотен. Маринка завизжала то ли от страха, то ли от восторга… Узкие дачные улочки. Зацепили днищем какую-то трубу. В общем – нормально доехали, как всегда.
Проволочный забор. Двухэтажный домик времён Леонида Ильича. Краснеющие помидоры на фоне опавших листьев. Загнали машину. Разгрузили багажник.
Отличный день. На небе ни одной тучки. Лёгкий запах хвои – ветер со стороны леса. Открыли пиво. После тяжёлой недели работы разве можно придумать что-нибудь лучше для отдыха?
Маринка возилась с салатом. Вся мужская половина вызвалась готовить шашлык. Полчаса Андрюха прикручивал ржавые ножки к ещё более ржавому мангалу. Мы с Витозом покровительственно стояли над его душой, курили, поглощали пиво и не скупились на советы. Когда надоело бездельничать, нарубили дров.
Мангал готов. Накидали мятых газет и веток. Разожгли. Время отдохнуть. Позвали Маринку. Кто-то предложил перейти на более крепкое. Никто не противился. Я принёс с кухни бутылку водки, пачку томатного сока и одноразовые стаканчики. Андрюха убежал в домик, пообещав нас всех "приятно удивить". Мы затаились в ожидании. Вернулся он с пачкой мелких баварских сосисок в одной руке и баночкой спирта в другой.
– И что ты собираешься делать? Спиртом водку разбавить?
– Хе-хе, ща спасибо скажете.
Андрюха бросил сосиски на тарелку, облил спиртом и поджог. Разлил водку.
– Главное, – говорил он, – выпить и немного подождать. Потом закусывать.
Мы выпили. Подождали. Закусили покрытой горячей корочкой сосиской. Запили томатным соком. Кайф…
Вечерело. В голове пел хор алкогольных мальчиков. Первая порция шашлыка ушла так же быстро, как и вторая бутылка. Маринкин салат превзошёл все ожидания.
Ночь. Холодно. Вся выпивка кончилась. Поехали за водкой. До ближайшего магазина два десятка километров. Пьяный Андрюха газовал по ухабистой дороге. Нас трусило как тряпку в зубах разъярённой собаки. Маринка визжала. Остальные смеялись то над ней, то над собой…
Купили водки и пива. По дороге назад машину качнуло сильней обычного, что-то стукнуло и проскреблось о дно. Должно быть, наехали на какую-нибудь зверушку. Лес неподалёку. Такое уже бывало. Останавливаться не стали.
В связи с похолоданием, гуляние было перемещено в гостиную домика.
Столик, диван, стоваттная лампочка вместо люстры, холодильник. К стене вплотную стоял шкаф со стеклянными дверцами. С одной из полочек свесил лапы плюшевый заяц с оторванными глазами-пуговицами. Всегда его ненавидел. Андрюха ещё в несмышлёном детстве оторвал ему глаза и проглотил. Бабушка неоднократно их пришивала, но глазовырывание вошло внучку в привычку. С тех пор заяц поселился в серванте. Лишённый зрения, но защищённый стеклянными дверцами от времени…