Они совсем не страшные, детка!
Шрифт:
— Двадцать минут, Арчи. — Бросил он, проходя мимо.
Арчи кивнул, растворяя сахар в картонном стакане с водой.
— Что это значит? — Спросил Балдер.
— У тебя двадцать минут до конца отдыха. — Осторожно помешивая содержимое стакана пальцем, проговорил Арчи. — Так что поскорей доедай свой бекон, чтобы успеть вздремнуть.
— Бекон? Это же кролик.
— Но никто же не мешает тебе закрыть глаза и дать волю воображению. — Он бросил рюкзак под дерево, уселся на него, удобно откинулся на ствол и, положив на ноги свою винтовку, с блаженным выражением лица, принялся потягивать из стакана. — Вот тебе и утренний кофе… Да, когда закончишь, собери весь мусор, все остатки, заверни во что-нибудь и возьми с собой.
— Зачем?
— Был с отцом на охоте?
— Ну да.
— Кого стреляли?
— Уток…
— Вот. За оленем по следу шли?
— Эм, да.
— Вот лучше и не оставлять следов.
— Думаешь, что за нами идут?
— Нет, но лучше быть готовыми ко всему. Тактики они хорошие, а убийцы еще лучше. — Он тихо похлопал рукой по винтовке. — Даже когда Босс поставил на нее бронебойные, она не смогла свалить эрака, зато их пушки… Да-а, кости в труху.
— Это случилось с группой Стенли? — Осторожно спросил Балдер.
— Ага. — Стараясь подавить накинувшуюся на горло дрожь, шепнул молодой человек. — Именно это.
Балдер бросил взгляд на еле заметную фигуру Лейтенанта, без движения затаившуюся в укрытии.
— Он после этого стал таким?
— Каким?
— Ну-у, таким… странным что ли. О ведь весь в себе и все такое.
— Да нет, он давно такой. — Арчи опрокинул стакан и потряс его, чтобы остатки сахара не достались никому кроме него. Вытер стаканчик краем куртки и спрятал в рюкзак. — Все мы потеряли что-то в этой войне. Твой отец потерял свою торфяную кампанию и деньги, а Лейтенант… он потерял семью.
— Как?
— Он из спецподразделения по борьбе с терроризмом. Когда в Детройте открыли новую военную базу, его перевели туда как инструктора для подготовки бойцов спецназа. Дали квартиру на базе, все удобства и все такое. А через месяц началась война. Не знаю что там произошло, но когда мы были на полигоне в Бэй Сити, мы увидели языки пламени и у нас затряслась под ногами земля. Я слышал, там бабахнуло так, что на площади в сто квадратных миль не осталось ничего живого. Понятное дело, что тогда мы ничего не поняли, тут же прыгнули в вертолет и рванули домой. — Он щелкнул языком, тяжело вздохнув. — Не добрались. Уже на подлете к самому большому пожару из всех, что я в своей жизни видел, из дыма, как в блокбастере, вылетели космические корабли, штук пятнадцать и стали палить. Мы сначала офигели, потом схватили пулеметы, стали стрелять, пилоты шмаляли ракетами, только этим парням это как укус комара. Ракета попадает в цель, грохочет, взрывается, а кораблик эраков красиво так летит дальше сквозь огонь и стреляет в ответ. Ясно, что в нас попали. Одним попаданием превратили хвост в груду метала, и мы живописно грохнулись где-то под Фентоном. Погибли многие, а почти все живые были ранены. Вот тогда я по-настоящему впервые был поражен его силой. — Арчи глянул на Лейтенанта. — Когда мы летели, он вообще не обращал ни на что внимания, а просто стоял за спиной у пилотов, держался рукой за поручень на потолке, другую руку держал в кармане куртки и просто не отрываясь смотрел вперед. Даже когда машина грохнулась на деревья, несколько раз перевернулась, взорвались баки и она наконец остановилась, он продолжал стоять. Я пришел в себя от боли в ноге — штаны горели. А сразу затушить не мог, меня телами завалило, и только нога торчала над кучей трупов.
— И что ты сделал? — Нетерпеливо спросил Балдер.
— То, что никогда себе не прощу. Я принялся бить ею, чтобы сбить пламя и когда что-то зачавкало и запахло жженым мясом, меня вывернуло наизнанку. Как червяк я умудрился выползти из под кучи, сам не понимаю какими усилиями. Ногу я потушил, правда… мозгами своего друга.
— Боже!
— Ага. Потом поднял глаза и увидел пилотов. Одного проткнула ветка дерева, другому ремень безопасности сломал шею. Тут я обратил внимание на выпрямленную фигуру.
— Лейтенант?
— Он продолжал стоять. Осколки стекла изрезали лицо, всякими железками оторвало клочья одежды, вместе с клоками кожи, а он стоял все в той же позе — одна рука держит поручень, другая в кармане… Из тридцати человек обратно пошли только семь, да и то, так, поплелись. Он, правда, бежал как одурманенный. Почти не моргая, держа руку в кармане, сквозь заросли прорывался как танк. Я еле успевал за ним. Так мы двигались несколько часов, потом нашли машину, дело пошло быстрее. За все это время он не сказал ни слова. Просто двигался вперед ни на что не обращая
— Странно. — Растерянно хмыкнул Балдер. — Ты так красочно и в подробностях все рассказываешь.
— Всегда мечтал быть писателем. — Улыбнулся Арчи.
— А что было дальше?
— Дальше? Мы плыли со всей возможной скоростью на старом рыбацком корыте, давно обогнув Бухту Фордс, и вглядывались в дымку на горизонте, надеясь увидеть город, когда из-за деревьев вылетел корабль пришельцев. Вылетел, завис перед нами и издал какой-то гул, наверно своеобразный предупредительный сигнал.
— А что вы сделали?
— Обосрались, что же еще? Мы тащили с собой несколько крутых пушек. Одну из них, крупнокалиберный пулемет Браунинга, мы установили на носу нашего корыта. Когда эраки принялись гудеть на нас, Лейтенант спрыгнул с кабины на нос, подлетел к пушке и стал палить. Нас это встряхнуло. Я схватил РПГ, кто-то закинул мне в ствол ракету, кто-то затарахтел из автоматов, ружей, пистолетов. Все было страшно, адреналиново и почти неосознанно. Единственное что помню хорошо, это силуэт Лейтенанта стреляющего в корабль, склонившийся над нами и крик… Дикий крик. Я никогда не слышал ничего подобного. Он кричал так, как наверно не закричит тот, кого подвесили над огнем в Чистилище. Корпус корабля вспыхнул желтым огнем от тысяч искр из-за попадания пуль. Потом присоединилась моя ракета, добавив огня и дыма, а затем эраки нам ответили. — Он сделал глоток воды. — Знаешь, очень забавное ощущение, когда под ногами у тебя вдруг все взрывается. Схоже с ощущением, что пол вдруг пропал и ты сейчас полетишь вниз, даже дух захватывает в первое мгновение. Только ты не летишь вниз. Пол трескается и эта дрожь передается в ноги, отчего кажется что ломаются и они. Во всяком случае, ощущение такое. Из трещин в полу выползает огонь, густой настолько, что его чувствуешь. Он прикасается к коже и ты испытываешь дикую боль. Потом он словно подхватывает тебя, предварительно здорово оглушив и закружив голову, и кидает вверх… Бак у нашей посудины был большой, а газов в нем скопилось наверно еще больше. Взорвалось так, что нас раскидало далеко друг от друга. Последнее что я помню это все тот же крик… Только доносился он из облака огня покрывающего остатки корабля… Даже когда огонь пожирал судно, нас, он продолжал бороться. Продолжал во что-то верить и надеяться…
— У-у-ух, охренеть. — Балдер вытер вспотевший лоб. — Вот это история.
— Да уж.
— А как вы оказались в убежище?
— Не поверишь, но нас прибило к берегу в паре километров от Грэнд-Рэпидса.
— А? Но… как???
— Не знаю. Мы сами в это поверили не сразу, но это факт. Каким-то непонятным образом течение подхватило нас и из одного Великого озера перенесло в другое. Мы были в отключке несколько дней, может быть неделю или больше, точно никто не скажет.
— Фантастика.
— Согласен, все это выглядит и звучит неправдоподобно, но это чистая правда. Мы умудрились выжить сначала в одной катастрофе, потом в другой и после этого не утонули в озере и не сдохли от голода. Не иначе как нас оберегал Ангел-хранитель.
— Не иначе.
— Голова была на берегу, когда я очнулся, а ноги в воде. Обувь смыло вместе с носками, пальцы были белыми как снег и кожа на них сморщилась, жуткая картина. Раны мои кровоточить перестали, хотя по своей слабости я понял, что крови потерял достаточно. Покрутив головой я увидел Лейтенанта. Он сидел на камне и что-то держал в руке. Судя по его одежде, он сидел давно — она была вся сухая. Я тогда даже не знал, что ему сказать и что делать, но все решилось само собой. Он поднялся на ноги, подошел к самой кромке воды, сел на корточки и аккуратно что-то положил на поверхность озера. Ветерок дул в мою сторону и скоро я разглядел что это было.