Они знали
Шрифт:
Ответ я узнала очень скоро. Спустя всего день или два состоялась последняя битва. Я не хотела отпускать Дору в Хогвартс, взывала к ее материнским чувствам. Но она сказала, что просто не сможет вот так сидеть, сложа руки. Она должна быть рядом с мужем. Ее желание сбылось. Они погибли вместе, оставив Тедди на мое попечение. О тайне, раскрытой Гарри Поттером перед всеми во время той битвы, я услышала позже. Когда мальчик со своими друзьями и рассказал эту историю и привел наглядные доказательства, я вдруг забыла на миг о своем горе. Мне вспомнилась та весенняя прогулка с Сириусом, вспомнилось его мнение о школьном недруге и об учениках факультета Слизерин. Вспомнились мальчик и девочка в книжной лавке и случайно перехваченный взгляд любви…Только в этот момент полностью осознала все, что сделал для нас Северус Снейп.
Он исполнил волю Дамблдора, убив обреченного, чтобы сохранить душу сына Нарциссы и жизни других людей. Он, как мог, защищал детей
И как бы это ни было невероятно, но не утешения Гарри, не поддержка друзей, а именно история этого человека дала мне силу жить дальше. Снейп, выпускник Слизерина, проявил именно то, чего от него не ждал мой категоричный и самонадеянный кузен. Мужество. Верность. Любовь.
Глава 20
Филиус Флитвик.
Работать вместе со своими бывшими учениками всегда довольно сложно, во всяком случае, для меня. Очень трудно воспринимать, как коллегу того, кого знал еще студентом. А уж если с ним связаны не слишком приятные воспоминания…
Я восхищался Лили Эванс, в чем, впрочем, был не одинок. Мне кажется, трудно найти кого-то, кто не сказал бы о ней тоже самое. Есть люди, которых нельзя не любить и эта девочка была одной из них. В ней сочеталось все: красота, ум, нежная и добрая душа, смелость, жизнерадостность. Словом, Лили была совершенством. К тому же по моему предмету она успевала лучше всех - у нее были великолепные способности. Ни одного урока не проходило без того, чтобы я не приводил ее в пример остальным, настолько правильно и красиво у нее получалось каждое заклятие. Может быть, по отношению к кому-то другому это вызвало бы зависть, но завидовать Лили было невозможно. Нет, второй такой волшебницы я, пожалуй, не встречал никогда.
Ее дружба с Северусом Снейпом удивляла меня. Конечно, у Лили было множество друзей и на Гриффиндоре и на других факультетах, на моем в том числе. Однако дружба слизеринца и гриффиндорки - явление настолько редкое, что сразу привлекает внимание. Я искренне не понимал, что общего у Лили с этим мальчиком и как столь абсолютно разные люди могли найти общий язык. Северусу нельзя было отказать в уме и способностях, но он никогда не был человеком приятным в общении. Даже на собственном факультете он держался обособленно, ни с кем не сходился близко. С моей точки зрения подобная нелюдимость объяснялась тем, что его природные данные оставляли желать много лучшего. Некрасивый, неловкий, болезненный, с мрачным характером, одетый бедно и неопрятно, он вряд ли мог надеяться завязать с кем-то приятельские отношения и, понимая это, нарочно сторонился людей. Исключение составляла одна Лили. С ней он становился совершенно другим, настолько другим, что даже меня удивляло это преображение. Казалось, что даже Веселящие Чары не могут заставить его улыбнуться, но ей было достаточно лишь ласково поглядеть на него. Впрочем, Лили действовала так на всех, с кем общалась. Она была живым солнцем, ее лучи согревали все живое. Как-то я узнал от нее, что она и Северус были знакомы еще до школы - оба выросли в каком-то магловском городке, где и встретились, когда им было лет десять. Разумеется, для Лили эта дружба должна была быть приятным напоминанием о детстве. А вот для Северуса это явно было намного серьезнее. Я не раз замечал, что хоть он и делает вид, что они всего лишь друзья, на самом деле его отношение к ней гораздо больше напоминает влюбленность. Правда, меня это не очень волновало - я видел огромное число школьных влюбленностей. Через это проходил, наверное, каждый волшебник и волшебница в определенном возрасте. Я всегда старался относиться снисходительно к школьной любви, руководствуясь правилом, что если это мимолетное увлечение, оно и без всякого вмешательства сойдет на нет. А если настоящая любовь - то ей все равно ничто не страшно.
Да, чувства Северуса к Лили не были для меня секретом, хотя сама она вряд ли догадывалась о них. Из деликатности никогда не пытался ей намекнуть, считая, что это сугубо их личное дело. С Северусом же разговаривать было и вовсе бессмысленно. Он терпеть не мог, когда к нему лезли в душу. Слишком независимый характер проявлялся буквально во всем. Вот, например, по моему предмету он учился в целом очень хорошо. Зная много того, чего не знали другие, Снейп выполнял все обычные задания без интереса. Все заклинания, которые я преподавал студентам, он осваивал довольно легко. Зато его сильно интересовала сама техника их создания и он не раз задавал мне вопросы по этому поводу. Подобная самоуверенность слегка раздражала меня. Изобретение заклинаний - сложный процесс, требующий значительных усилий. За него на протяжении многих лет брались лишь самые сильные маги, вроде Дамблдора и ему подобных.
Когда Лили и Северус учились на пятом курсе, в моду в Хогвартсе неожиданно вошли несколько невесть откуда взявшихся заклинаний. Большинство из них использовалось для разных, не всегда безобидных забав и розыгрышей. Я был уверен, что никогда и нигде не встречал ничего похожего на эти заклятия, так что они явно должны были быть творением какого-то доморощенного мастера. И, надо сказать, творения эти отличались оригинальностью и своеобразным юмором. Больше всего усердствовали в их применении Поттер и Блэк - эти известные на всю школу баламуты. Этих двоих боготворил весь Хогвартс. Они были, как два неразлучных брата. Прекрасные ученики, зачинщики всякого веселья, оба просто излучали энергию и оптимизм. Я умилялся, наблюдая за их проделками. Об их вражде с Северусом Снейпом я был наслышан, но не придавал ей большого значения. Ведь Северус, в отличие от многих других учеников Слизерина, никогда не жаловался и не подлизывался ни к кому из профессоров. Кстати, именно это служило причиной неприязни к нему Горация Слагхорна, слишком падкого на лесть.
Так вот, те странные самодельные заклинания Джеймс и Сириус использовали так часто, что кое-кто начал приписывать их авторство им самим. Джеймс отрицал это, но несколько вяло, особенно в присутствии Лили. Я не одобрял такого поведения: понятно, что Лили очень нравилась ему, но она была не той девушкой, которую можно было впечатлить приписыванием себе чужих достижений. Нет, впрямую Джеймс этого не делал, тем не менее, было видно, что ему до смерти хочется, чтобы Лили именно так и думала. Может быть, это заставит ее обратить на него внимание. Когда впоследствии Гарри и Гораций рассказали мне об учебнике Принца-Полукровки, я не мог не узнать тонкую силу интеллекта и дерзновенную гордость Северуса. И сейчас мне, как и всем остальным, остается либо сожалеть о слишком позднем прозрении, либо бессильно злиться на Альбуса за то, что он столь многое скрывал от своих коллег.
Подробностей ссоры Лили и Северуса я, конечно, не знал. На пятом курсе Снейп уже входил в компанию слизеринских студентов, сделавшихся потом сторонниками Того-Кого-Нельзя называть. Я лишь видел, что больше они не работали в паре на моих уроках и совершенно перестали разговаривать. Вернувшись после каникул по окончании пятого курса, юноша выглядел так, как обычно выглядят самые усердные ученики моего факультета после тяжелого учебного года. На него было так страшно смотреть, что я было попытался выразить беспокойство, надеясь узнать, что у него случилось, но натолкнулся на стену. Северус и так слишком много читал, а теперь и вовсе с первого дня не поднимал головы от книг. К стыду своему должен сознаться, что и меня и Минерву и даже Горация куда больше чем его физическое состояние, занимало то, что Лили в этот год стала благосклоннее к Джеймсу. Мы все желали счастья этой красивой паре, нам казалось, что на всем свете не найти лучше подходящих друг дружке юных волшебников. Эти два сердца были просто созданы одно для другого.
Мой предмет и Северус и Лили и должны были сдавать на Ж.А.Б.А. Джеймс же счел, что сможет лучше показать себя в трансфигурации и Защите от Темных Искусств. Я не переживал за знания своих студентов - все они знали предмет на уровне достаточном, чтобы не ударить лицом в грязь перед экзаменационной комиссией. За полгода до окончания Хогвартса, Лили сообщила мне об их с Джеймсом желании вступить в Орден Феникса. Об этой организации, основанной Дамблдором, мечтали тогда все гриффиндорцы, начиная с третьего курса. Даже на моем факультете кое-кто стремился туда попасть. Впрочем, это было ничуть не странно, ведь наш директор был одним из самых активных противников Того-Кого-Нельзя-Называть. Поэтому большая часть студентов, даже таких непосед, как Поттер и Блэк, вынуждена была к шестому курсу взяться за ум и как следует заняться учебой.
Северус довел себя до того, что на трансфигурации с ним случился обморок от переутомления. Минерва рассказала мне об этом тем же вечером. Вместе мы попробовали уговорить юношу прекратить это безобразие. Он пообещал, но, как мы скоро узнали, продолжал по-прежнему. Мне тогда подумалось, что так забивают свою голову, чтобы заглушить то, чем полно сердце… Оказалось, что я сам того не ведая, попал в точку.
Экзамен и он и Лили сдали на «Превосходно». Но в случае Лили комиссия удовлетворилась отличным выполнением всех предложенных девушке заданий, а после все экзаменаторы рассыпались в комплиментах такой талантливой и очаровательной студентке. А вот к Снейпу они отнеслись очень строго. И когда юноша после продемонстрированного безупречного знания теории, сделал на практике намного больше, чем от него требовали, глава комиссии только покосилась на его серебристо-зеленый шарф, поджала губы и сказала совершенно ровным тоном: «Вы свободны, молодой человек». Несмотря на это, Северус все же оказался в числе лучших учеников выпуска.