Онича
Шрифт:
Джеффри записывает это, потом повторяет слова из египетской «Книги мертвых», где сказано:
Я бог Шу [32] , мое средоточие — око отца.
Мозес говорит о чи, душе, говорит об Аниану, Властелине Солнце, которому приносили кровавые жертвы. Мозес говорит: «Когда я был еще ребенком, людей племени авка звали Сыновьями Солнца, потому что они были верны нашему богу».
32
Шу(букв, пустота, свет) — древнеегипетский бог воздуха, разделяющий небо и землю.
Он
Джеффри вздрагивает, услышав это имя, потому что вспоминает слова из «Книги мертвых» и имя царя Гелиополя — Иуну, Солнце.
Это головокружение. Истина обжигает, ослепляет. Мир всего лишь преходящая тень, завеса, сквозь которую проглядывают древнейшие имена мироздания. На севере народ адамава называет солнце Аниара, сын Ра. А южные ибо — Аниану, око Ану, того, кого Библия зовет Он.
Слово «Книги мертвых» еще звучит, оно еще живо здесь, в Ониче, на берегу реки:
Город Ану подобен ему, Осирису, богу.
Подобно ему, Ану — бог. Ану подобен Ра [33] .
Ану подобен Ра. Его мать — Ану.
Его отец — Ану, он сам — Ану, рожденный в Ану.
Знание бесконечно. Река никогда не переставала течь меж тех же берегов. Ее вода — та же самая. Теперь Джеффри собственными глазами видит, как она течет, отягченная людской кровью, река — потрошительница земли, пожирательница леса.
33
Ра— древнеегипетский бог солнца. Изображался в виде сокола или человека с соколиной головой, увенчанной солнечным диском. Во многих текстах назывался дневным солнцем, в отличие от Хепри — утреннего солнца и Атума (Тему) — вечернего. Играл важную роль в загробном мире, ибо днем плыл на своей ладье по небесному Нилу, а ночью — по подземному, сражаясь с силами мрака.
Он шагает по причалу мимо пустынных зданий. Солнце блестит на поверхности реки. Он ищет людей, отмеченных знаком итси. По поверхности вод скользят пироги, дрейфующие древесные стволы с ветвями, уходящими вглубь, словно звериные лапы.
«Когда-то, — говорит Мозес, — вожди племени бенин завидовали Обе и решили отомстить его единственному сыну по имени Гинува. Но Оба понял, что после его смерти вожди племени убьют сына, и велел сделать большой сундук. В этот сундук он запер семьдесят два ребенка, детей вождей, и велел залезть туда своему собственному сыну, дав ему еду и волшебную палку. Потом приказал спустить сундук на воду в устье реки, чтобы тот уплыл к морю. Сундук плыл по воде много дней и приплыл к городу Угареджи, рядом с городом Сапеле. Там сундук открылся, и Гинува вышел на берег вместе с семьюдесятью двумя детьми».
Есть только одна легенда, одна река. Сет [34] запирает ненавистного ему Осириса в сундук с его изображением при помощи семидесяти двух подручных и запечатывает сундук расплавленным свинцом. Потом велит бросить сундук в Нил, чтобы его унесло к устью, до моря. Тогда Осирис возвышается над смертью, становится богом.
Джеффри смотрит на реку до головокружения. Вечером, когда умундри возвращаются в своих длинных пирогах, он идет к ним, повторяет ритуальное приветствие, древние слова Гинувы, подобные магической формуле: «Ка ts'i so, ka ts'i so… Пока солнце еще встает…»
34
Сет(Сетх) — древнеегипетский бог «чужих стран» (пустыни), олицетворение злого начала, брат и убийца Осириса.
Он хочет обрести чи, хочет уподобиться им, соединиться с вечным знанием, с древнейшим путем в мире. Соединиться с рекой и небом, с Аниану, с Инну, с Игве, небом, соединиться с отцом Але, землей, с отцом Амоди-Оха, молнией, стать одним лишь лицом, что несет вырезанный на коже, присыпанный медной пылью знак вечности: Онгва — луна, Аниану — солнце и распростертые на щеках Одуду эгбе — крылья и хвост сокола. Вот так:
* * *
Джеффри
Это ее он видит теперь во сне, ее, чернокожую царицу Мероэ, бегущую от руин города, разграбленного воинами Аксума. Ее, окруженную своим народом, царедворцами, мудрецами, архитекторами, а также крестьянами и рыбаками, кузнецами, музыкантами, ткачами, горшечниками. Окруженную толпой детей, что несут корзины с пищей, гонят стада коз, коров с большими миндалевидными глазами, чьи лирообразные рога венчает солнечный диск.
Она одна пред этой толпой, одна, кто знает свою судьбу. Каково ее имя, этой последней царицы Мероэ, той, кого люди с севера изгнали из ее царства, побудив к величайшему приключению на земле?
Это ее он хочет видеть теперь, быть может звавшуюся Кандакой, подобно другой чернокожей царице Мероэ, одноглазой и сильной, как мужчина, которая двинула войска против Цезаря и завоевала остров Элефантину. Кандакой ее называл Страбон, но настоящее ее имя было Аманиренас.
Через четыреста лет после нее молодая царица знает, что никогда больше не увидит воду большой реки и восход солнца над могилами древних царей Мероэ: Кашты, Шабако, Шебитку, Тахарки, Анламани, Каркамани. Не будет больше книг, чтобы вписать туда имена цариц: Бартаре, Шананакдахете, Лахидеамани… Ее сына, быть может, будут звать Шаркарер, как царя, победившего египетское войско у Джебель-Кейли.
Но та, которую он видит, отнюдь не величественная властительница, несомая в паланкине под опахалами из перьев, окруженная жрецами и музыкантами. Это исхудавшая, закутанная в белое покрывало женщина, бредущая босиком по песку пустыни среди оголодавшей орды. Ее волосы распущены по плечам, свет солнца опаляет ей лицо, руки, грудь. На ее челе по-прежнему золотое кольцо Осириса, Хентиаменти, владыки Абидоса и Бусириса [35] , и диадема, на которой начертаны знаки солнца и луны, соколиные крылья и хвост. А на шее — глава Маат [36] , глава отца богов, овна [37] с усиками скарабея, окружающими анкх, знак жизни, и уср, слово силы, вот так: [38]
35
Хентиаменти(букв. первый из страны Запада, царства мертвых) — первоначально бог Абидосского некрополя, чье имя затем стало эпитетом Анубиса и, наконец, Осириса. Абидос и Бусирис были главными центрами поклонения Осирису.
36
Маат— древнеегипетская богиня истины и порядка. Ее изображение, которое носили на груди, было эмблемой судей.
37
Очевидно, Амона-Ра, почитавшегося творцом всего сущего и царем богов. Иногда Амона изображали в виде барана или с бараньей головой.
38
Здесь надлежало быть иллюстрации, но в бумажной книге она отсутствует. (Прим. верстальщика электронной книги mirabel.lv)
Уже много дней она идет со своим народом, прокладывает путь туда, где солнце скрывается каждый вечер, к Атебу, входу в туннель на западном берегу небесной реки. Она идет со своим народом по самой ужасной пустыне, где дуновение ветра обжигает, где горизонт всего лишь огненное озеро, где живут только скорпионы и гадюки, где лихорадка и смерть кружат ночью меж шатрами, унося дыхание стариков и детей. Когда настал день ухода, черная царица собрала свой народ на площади Казу, пред дымящимися руинами храмов, сожженных воинами Химьяра, Аксума и Атбары. Главные жрецы бога, бритоголовые и босоногие в знак траура, сидят на корточках на площади. Они держат в своих руках знаки власти и вечной силы неба, бронзовые зеркала, священные камни. В деревянном сундуке заперты свитки: «Книга мертвых», «Книга дыхания», «Книга воскресения и суда». Перед рассветом небо еще темнее, чем земля. Потом, когда появляется солнце, освещая простор реки и низкий песчаный берег, где приготовлены плоты, в Мероэ в последний раз звучит молитва, и все мужчины, и все женщины обращаются к сияющему диску, который всплывает над землей, несомый невидимым анкхом: «О диск, владыка земли, созидающий тварей земных и небесных, созидающий мир и морские пучины, дающий жизнь мужчинам и женщинам, о диск, жизнь, сила и красота, приветствуем тебя!»