Онлайн Ведьма
Шрифт:
— Знаешь, сын, — вдруг обратилась к Дару мать, ткнув в него веткой. — Я вот одного понять не могу: в кого ты у нас такой нытик и рефлексик? Но при этом ты умудряешься маскироваться под бодрячка и циника, чтобы не отгребать за мрачное выражения мордашки.
— В деда, — без запинки ответил парень. — В кого же ещё?
— Знаешь, тебе нужен человек, который возьмёт тебя за яйца и заставит действовать. Вытащит тебя на свет из твоей клоаки самокопания и самобичевания. Потому что сам ты уже не справляешься. Ты, как бы мне неприятно это признавать, безумно ведомый человек.
—
— Ладно, — отступила Марфа Васильевна, — может, я не совсем верно выбрала слово. Но сейчас ты на этапе...
— Мама, умные люди называют это депрессией. Когда ничего не хочется и ничего не надо.
— Дар, депрессия — это болезнь. А у тебя просто этап чрезмерного нытика. И ты из него скоро выйдешь, — женщина махнула рукой. — И судьбу свою найдёшь.
— Да неужели! — воскликнул Дарий. — Неужто твоя обещанная блондинка появится? Я её уже лет десять ищу — и всё никак. Ты мне когда ещё сказала, мол, твоя судьба, сыночка, с блондинкой? И что-то как-то не видать.
— Не там ищешь. То, что она с блондинкой, ещё не значит, что твоя судьба — блондинка, — отмахнулась мать и продолжила запихивать в мешки ромашки.
А Дар последовал её примеру, молча вымещая злость на цветочках. Дёрнул же его чёрт в старших классах попросить мать погадать ему на будущее! А она и рассказала ему, что успех его ждёт только с блондинкой, и судьба его там же. Вот ему и втемяшилось. С того дня он только на блондинок и смотрел, ища свою единственную, раз уж мама так сказала. Но что-то ему не везло. Ни одни его отношения не длились больше месяца.
Марфу Васильевну, похоже, сегодня распирало от желания поговорить, потому как через некоторое время она выдала:
— Вот знаешь, в чём разница между тобой и сестрой?
— Ну-ка просвети, — театрально взмахнул рукой Дар, а сам плюхнулся на землю.
— Её никогда не заставишь делать то, чего ей не хочется. Хоть кол на голове теши. Если ей хочется попробовать себя в роли девушки идиота — она попробует. И ты можешь ей хоть до инфаркта распинаться, разъясняя, что это дорога в никуда, а Дрия всё равно будет делать, как ей хочется.
— Ты это про Лёшика что ли? — вскинул бровь Дар.
— Про него самого. А теперь напомни мне, что случилось, когда он ей надоел, — попросила Марфа Васильевна.
— Она его выгнала. Но ты это к чему?
— К тому, что она во всём так, — ответила мать. — Если ей что-то интересно и нужно, она это делает, и чихать она хотела на мнение окружающих. А если она чего-то не хочет, то какие бы ты перед ней картины ни рисовал, ты её не заставишь это сделать. Когда она маленькая была, ей хотелось быть маминой дочкой; она за мной хвостиком ходила. И до поры до времени ей нравилось, когда за неё принимали решения, — мать скрестила руки на груди, взирая на Дара сверху вниз. — Вот только потом ей это надоело, потому что она осознала своё внутреннее «я». Дрия любит, когда её любят. И при этом она никогда не поступится собой и своей выгодой ради кого-то другого. Она по своей натуре обычная домашняя кошка.
— А я тогда кто?
— Если скажу, обидишься, — хмыкнула Марфа Васильевна.
— Не обижусь! —
— Дар, я тебя знаю. Ты обидишься, — не уступала мать.
— Ма-а-ам, ну я ж не маленький, чтобы обижаться! — недовольно протянул он.
Марфа Васильевна сухо усмехнулась:
— Ладно. Собака ты. Обычный домашний пёс, который виляет хвостом, когда приходит хозяин. Ты любишь любить.
— И мы снова вернулись к тому, что я ведомый, — рассмеялся Дар. — То есть мне нужен поводок и поводырь — так что ли?
— Нет, — не согласилась Марфа Васильевна, — тебе нужен человек, который будет тыкать в тебя палкой и не давать сидеть на месте. А ты, как верный пёс, будешь её защищать.
— Кла-а-асс, — протянул Дар, — и снова возвращаемся к блондинке. Мам, ты мне только одно скажи — долго мне её ещё искать?
— Если хочешь, вечером посмотрим. А сейчас поднимай свой зад и давай собирать. Нам осталось два мешка.
Дар поднялся, но, прежде чем продолжить работать, всё-таки спросил:
— Мам, а папа кто?
— Петя-то? — Марфа Васильевна даже улыбнулась. — Петечка у нас лошадь. Если впрягся, то тащит. Но если что не по нраву, то может и укусить, и со спины скинуть.
— Боюсь даже спросить, кто тогда ты в нашем семейном зоопарке?
— Как сказала однажды Дрия, ваша мать — свинья, — и Дар сложился пополам от хохота, а Марфа Васильевна тем временем продолжила, — правда мы тогда с ней ругались, потому что я, видите ли, за собой кружку не помыла, но это не так важно.
Так они и продолжили собирать ромашки и обсуждать, кто из их знакомых какое животное. Деда Васю Марфа Васильевна обозвала павлином. Княгиню Добранравову — гадюкой. Бабушку Васю — курицей-наседкой. А деда Женю — того, что папин папа — козлом. Затем она переключилась на друзей Дара. В итоге собрался приличный такой зверинец.
Периодически от слов матери Дар даже смеялся на всё поле. Так что второй день трудовой повинности выдался не таким уж и плохим. Вполне себе весёлым.
Если бы не чрезвычайная ситуация, случившаяся на обратной дороге.
С чувством выполненного долга они загрузили мешки в пикап и всё с той же улиточьей скоростью поехали домой.
Тогда-то на середине пути в жизнь Клевер Марфы Васильевны и вошла она — собака!
Возможно, так Вселенная наказывала Марфу за то, что она обозвала сына псиной.
Огромная серая, чем-то даже похожая на волка, она выпрыгнула из кустов и бросилась под колёса, истошно лая. Всё случилось так быстро и неожиданно, что Дар не сразу осознал, что происходит, а уже в следующее мгновение по инерции стукнулся лбом о приборную панель, когда Марфа Васильевна, взвизгнув, ударила по тормозам.
А дальше всё слилось в безумную карусель. Вот мать, даже не поставив машину на паркинг, отстёгивает ремень безопасности и выпрыгивает наружу. Вот Дар, потирая ушибленный лоб, дёргает за ручник, чтобы машина не покатилась, в зеркало заднего вида наблюдая за матерью, которая бежит за собакой, тушка которой при столкновении с колесом отлетела к обочине, поросшей высокой травой. При этом Дар всё пытался вспомнить, ощутил он столкновение или нет.