Оно-но-Комати

Дара Преображенская

Я чувствовала, звезда притона г-жа Наоми ожидала того же от меня, она думала, что со дня на день я нажалуюсь г-жа Наоми, но я ничего не предпринимала. Насмешки мальчишек не задевали меня, потому что я считала, что жизнь моя кончена, моё гнездо было разорено,…..и нет никаких целей.

Однажды после урока танцев, на котором г-жа Наоми решила присутствовать лично, она подошла ко мне и попросила следовать за собой.

– Ты очень хорошо танцуешь, Оно-но, – сказала она мне, когда мы дошли до её особняка, – каждое движение твоё отличается пластичностью и какой-то сердечностью.

– Но

другие девушки танцуют не хуже меня, – возразила я.

– В их танце нет души, а мне важна душа.

Она пронзительно посмотрела на меня.

– Г-н Такуси сказал мне, что ты делаешь заметные успехи в поэзии. Я хотела бы почитать твои стихи.

– Хорошо, г-жа, я принесу Вам свои записи.

– И я вижу, что Мэзуми завидует тебе, – продолжала г-жа Наоми.

Я промолчала, чувствуя, куда она клонит.

– Почему ты никогда не докладываешь мне о её проделках? Думаешь, я буду снисходительна с ней только из-за того, что Мэзуми – звезда моего заведения?

Она взяла меня за руку и приблизила к себе.

– Скажи, почему ты так равнодушна к себе и к собственной жизни?

Я не знала, что ей ответить, поэтому продолжала оставаться в молчании.

– Говори же!

– Вы знаете, г-жа почему мне всё равно. Вы разлучили меня с моей сестрой.

Г-жа позвонила в колокольчик, вошла служанка.

– Принеси нам чая.

Наша беседа была продолжена уже за чаем.

– Я хочу, чтобы ты танцевала на празднике богини Гуань-Инь, – произнесла хозяйка притона, – и ты будешь изображать саму богиню Гуань-Инь.

Она посмотрела на мою реакцию, я долго собиралась с мыслями. Мой ум пребывал в смятении

– Но….Мэзуми будет играть роль Гуань-Инь, – возразила я, – она всегда изображала богиню на предыдущих праздниках. Она – звезда Вашего заведения.

– Звёзды зажигаются и гаснут, – философски заметила г-жа Наоми.

– Однажды и я вот так же погасну, и все забудут обо мне.

Впервые за всё время моего пребывания в заведении я заметила слёзы на лице г-жи.

– Знаешь, однажды я, оказавшись сиротой, была брошена на произвол судьбы; мои родители погибли, уличённые в заговоре против прежнего императора. Меня продали в рабство, я была обесчещена в очень юном возрасте, и все мои родственники брезгливо открещивались от меня, они меня презирали. Но однажды судьба улыбнулась мне – прежняя хозяйка заведения умерла, и я вышла замуж за одного из очень богатых свих клиентов, который выкупил это заведение, заплатив большой налог. Так я стала его хозяйкой.

– И где же Ваш муж, г-жа?

– Он умер, потому что был стар и немощен. Я была лишена любви, чести, мир отверг меня, и сейчас я сама мщу этому ничтожному миру, который когда-то отверг меня.

– И Вы смирились с этим, г-жа Наоми?

Она замолчала и как будто бы ушла в себя, её взгляд затуманился. На мгновенье я вдруг представила себе г-жу Наоми совсем ещё юной, когда она впервые попала в этот ужасный притон и не смирилась. Она не смирилась, но предпочла мстить; я же не хотела этого, в моей душе, внутри моего сердца жило человеколюбие и покорность этому миру и судьбе.

Наоми допила свой чай и вновь посмотрела на меня.

– Я хочу, чтобы ты

более оптимистично смотрела на этот мир, Оно-но.

– Отпустите меня к берегу Океана. Я хочу попрощаться с Фудзиямой и Океаном. Его волны всегда так вдохновляли меня.

Молчание, воцарившееся между нами в тот момент, казалось, продлилось целую вечность. Наконец, г-жа Наоми спокойно произнесла:

– Ты можешь ехать.

– И Вы не боитесь, что я убегу?

– Ты не убежишь, Оно-но. Ты останешься здесь, потому что мир отверг тебя, и именно здесь – твоё место.

…….Я глядела на родительский дом с высоты утёса и не могла сдержать слёз. Отныне я поклялась себе, что никогда никто не увидит моей печали, слёзы будут внутренними, но внешне я останусь непроницаемой.

Почему я приняла такое решение? Это был своеобразный способ защиты от превратностей и жестокости этого мира. Это было моим убеждением, в котором я мечтала укрыться, чтобы никто, абсолютно никто не нашёл меня там. Я была одна, я была одинока, моя душа страдала. О, боги, помогите мне, ибо я не в силах справиться с собою!

…..Гейша Мэзуми всё ещё держалась холодно со мной, она игнорировала меня так явно, что остальным это бросалось в глаза. Однако я вела себя по-прежнему. Я знала о том, что её состоятельные любовники покупали ей дорогие подарки, а один из них даже купил ей повозку, на которой главная гейша могла выезжать на рынок и покупать себе изысканные украшения, которые она затем использовала, чтобы привлечь больше клиентов, так обожающих её и восхищающихся ею. Я знала, этим покупкам могла бы позавидовать сама императрица, если бы узнала о них. Мэзуми очень гордилась этим и считала себя «маленькой императрицей в маленьком королевстве», во всяком случае, она так себя называла. Если бы Наоми узнала об этом, она не преминула поставить бы свою главную гейшу на место, но никто не решался донести хозяйке, ибо все боялись Мэзуми.

Однажды она пригасила меня к себе в гости и демонстративно заставила прислуживать в присутствии других гейш и любовника. Помню, это был богатый горожанин по имени Ючи. Когда гости развлекались в гостиной, Мэзуми вошла ко мне в помещение прислуги (в тот день она специально отпустила всю прислугу).

Горело несколько свечей, в их темноте я смогла разглядеть стройную фигуру Мэзуми в ярко-жёлтом кимоно с широким оранжевым поясом, заканчивающимся причудливым бантом на спине.

Я знала, этот бант очень трудно завязать, и обычно тебе помогали сделать это служанки, составляющие твою свиту. Мэзуми молчала, я слышала её мерное дыхание, из гостиной раздавались взрывы хохота.

– Ты, ведь, всё ещё невинна, – произнесла тихим голосом Мэзуми.

Я промолчала, пока я не получу посвящение в гейши, г-жа Наоми не станет мне устраивать встречи с клиентами.

– Сегодня ты увидишь всё, что происходит между мужчиной и женщиной на любовном ложе.

Я взглянула на Мэзуми и увидела в темноте её горевшие каким-то неистовым блеском глаза.

– Отпусти меня, я хочу вернуться к себе.

– Я слышала, хозяйка решила, что ты будешь танцевать на празднике Гуань-Инь.