Опаленная колыбель
Шрифт:
– Нет, что ты! – Тяпкин даже ручками всплескивает. – Подожди… а где вы? – щурится. Это он на мониторе перед собой пытается рассмотреть, что у нас за спинами. – Вы что, на открытом воздухе?…
– А чего такого? – Шутемков ухмыляется. – Дикие роботы-то теперь тю-тю. Или ты еще не в курсе?
– Так ведь только слухи… – Тяпкин хмурится. – Слушай, а куда они подевались, эти дикие роботы?
– Ладно, президент, не грузи! – Тяпкин отмахивается. – Лучше давай сюда подруливай быстрее, тут и поговорим. Радиомаяк мы тебе выставим.
– Подожди, генерал! – Тяпкин спохватывается. – А с этими что? – на нас с Линским пальцем тыкает.
– Эти? – Шутемков удивление изображает. – А, эти… Имп сказал, их тебе передать. Это ж ваши, вроде? В поставках товара они не учтены. А мы договоренности чтим. Так что считай, личный презент императора. Набьешь из этого конкурента чучело, в кабинете у себя поставишь на память. Или что ты там еще придумаешь… Ну, давай! Ждем!
Тяпкин поосторожничал.
Сам не сразу явился. Сначала сто первый «Скат» с тремя офицерами из нашего Ангарского свища прилетает. Разведчики, вроде как.
Но просто так в этом не признаются, конечно. Они, мол, закуску для пикника везли, и – совершенно случайно, ясное дело! – Тяпкина со всей его свитой обогнали.
Немножко… Часа на пол… Ну-ну.
Вытаскивают ребята коробки с едой и вином, а сами по сторонам озираются старательно.
Но тут уж ребята Шутемкова их в оборот взяли. Привязались к ним с травкой – а офицерам-то деваться некуда, не откажешься. Положено беззаботность изображать – и надо изображать. А что привычки нет, так никто не виноват…
Обратно в Ангарск «Скат» на автопилоте ушел.
Через сорок минут еще три сто первых «Ската» подлетают. На них и сам Тяпкин. С ним шесть человек охраны, и столько же разных высших чинуш из свища. Вся команда Тяпкина в сборе. Тепленькие. Пока…
Ручкаются они с Шутемковым, вежливостями обмениваются. А Тяпкин все на нас с Линским косится. Наконец не утерпел, идет к нам.
А мы с Линским на земле сидим и несчастных изображаем. У Линского это здорово получается – с его-то лицом, которое после нашего бегства в один сплошной синяк превратилось! Рядом два парня Шутемкова легкую травку смолят и нас под дулами пулеметов держат. Охраняют, типа.
– Ну что, Олечка? – Тяпкин скалится. – Не любят в Империи пацифистские заморочки? А где твой второй ребеночек, этот мозгляк-малолетка?
Линский яростный взгляд изображает и желваками играет.
Склабится Тяпкин довольно, еще что-то сказать хотел – но тут Шутемков его за локоть хватает.
– Да потом, потом! – к костру тянет. – Наговоришься с ними еще! Оба твои. Пошли, готово все уже!
И часа не прошло, как Шутемков Тяпкина до нужной кондиции довел. Охрана Тяпкина тоже набралась и насмолилась. Ребята Шутемкова, конечно, тоже пошатываются – но им привычно. Шататься шатаются, но голову не теряют.
Но нам этого часа вот так хватило! Шутемков-то с Тяпкиным у жаркого
– Слушайте-ка, архаровцы! – Линский говорит тем двоим, что над нами стоят, охрану изображая. – Не знаю, как вы, а нам это надоело.
Ребятам это тоже надоело. Извелись уже. Сколько можно облизываться, в самом-то деле? Тащат они нас во флаер, будто бы чтобы к креслам приковать. Хотели к нашей «Гарпии» – но Линский на один из девяностых «Скатов» Шутемкова кивает. Ну, ребятам-то без разницы. В «Скат», так в «Скат», лишь бы быстрее. Запихивают нас туда и быстрее к костру, наверстывать.
– Ну вот и все, Серж… – Линский говорит. – Сейчас все и закончим.
И руки на пульт кладет. Легкие ракеты к пуску готовит.
– Нет, господин президент! – я его руки перехватываю. – Нет! Так не пойдет.
– В чем дело, Серж? – Линский говорит тревожно. – Разве мы не договорились?…
– Нет, так не пойдет, – говорю упрямо. – Все-таки Шутемков нам помог.
– С-серж! – Линский шипит. – Ты что, хочешь пустить его в Ангарск? А может быть, еще и вторым человеком в городе его сделать?!
– Нет. Но…
– А что тогда? – Линский говорит быстро. – Устроить над ним суд? Боюсь, это будет проблематично.
– Нет, конечно, – говорю. – Но не так, – на экран боезапаса киваю.
– А как?! – Линский кипятится. – Серж, быстрее! Сейчас Шутемков разделается с Тяпкиным, и если мы ничего не сделаем, у нашего Ангарска будут проблемы!
– Честнее будет вернуть его императору, – говорю.
Линский даже спешить забыл. Только брови на лоб задирает.
– Серж, ты издеваешься? – говорит наконец. – Но император вернет Шутемкова на прежний пост, и генерал с еще большим рвением возьмется за наш город!
– Не с большим, чем любой другой имперский генерал, – говорю. – А так… А так – чистой воды убийство. И даже без самообороны.
Вздыхает Линский со стоном. Еще раз. И еще. Это он в руки себя взять пытается – да только не очень-то получается.
– Хочешь справедливости, Серж? – говорит наконец, очень тихо. – Око за око?
– Да какая тут справедливость… Но ведь он нам помог! Разве нет? И теперь вместе со свитой Тяпкина накрыть его ракетами… Паскудно это…
– Ах, даже так? – Линский с издевкой щурится. – Мы говорим о благодарности? Это к Шутемкову-то?
– Благодарность не благодарность, – говорю, – но если вы накроете его ракетами вот так, когда он нам помогает – чем вы лучше него или Тяпкина будете?… Папаша…
– Да… – Линский языком цокает расстроено. – Не думал, что в крайних секторах нашего города такие совестливые дети растут… – головой качает. – Да пойми же, Серж! Справедливость – это просто изощренная и узаконенная жестокость!
– Нет, папаша, – говорю твердо. – С софизмами всякими – это к Дымку. А я своим глазам верю. Нет.